веревочные качели,
безвременье,
распиздетство,
трамплин в ледяную воду, тарзанка и шалаши.
мне думалось, что взросление — такое простое действо,
не требующее сил от
одной
небольшой души.

потом заболела мама,
я плакал в углу у кресла,
пока во дворе играли разбойники-смельчаки.
я прятал ей в сумку ладан, он жил в темноте кармана.
я ночью касался тихо
холодной её
щеки.

сестра надувала губки, я знал наизусть таблетки,
сестра уходила ночью, я втайне следил за ней.
смеялось назло мне в окна
и солнцем искрилось лето.
и мамины щеки стали
чернее
и холодней.

я шел впереди картэжа, держась за мужчину в куртке,
а мама спала, я видел, что дышит она гробу.
потом он читал мне книжки,
и в твидовый плед укутал,
на все отвечал неверно, нелепо
и наобум.

я был самый смелый Сойер
и самый отважный Крузо,
страницы так пахли вкусно, я помню их аромат.
сестрица с мужчиной в ссоре,
пять месяцев ходит с пузом.
всё, что обещает "папа" — нелепица
и обман.

за летом проходит лето,
работаю, как умею. дитя на руках качает,
нашептывая, сестра.
колотит её папаша и курит,
да как он смеет!

за мной волочится грозный и черный, как ночь, фестрал.

в окне догорают звезды,
играют в картишки бесы,
и водка шкварчит в гортани, как жжено сковорода.
мне только бы знать, что мама
там счастлива, в поднебесье.
за это простое знание
всю чертову жизнь отдам!

________________________________________________

не плачь, мой хороший мальчик,
не плачь, скоро будет лето,
веревочные качели и новая,
новая жизнь.

враги умирают тоже…
змеей на груди пригретой.

пожалуйста, не сдавайся,
пожалуйста, удержись.

Саша Кит