Александр, Александр, этот город не наш с тобою. этот скривленный грязный город не проникнется теплым воем, эти скрюченные аллеи увлекут за собой сентябрь. в твоем городе запах яблок. в этом городе запах ада. в этом городе бесконечность отдает прогоревшей серой. на мостах тут стоять всю вечность, уплывать с пароходом первым, ощущать - холодеют руки, прирастающие к перилам. а вокруг ничего не слышно. и совсем ничего не видно. а внутри, Александр, терпко-скомканно и терпимо. Александр, Александр, нам ли плакать в чужие плечи и гадать - то ли время лечит, то ли вовсе оно не лечит… время падает тяжкой глиной, перемученным толстым блином. если капают эти строчки, значит, здесь не осталось сильных и нигде не осталось сильных. ветер тучи в слезах полощет. в первый раз умирать так страшно, в сорок пятый - серей и проще. в сентябре выгорают молча листопад, фонари и башни. в сентябре остаются ночи. много-много ночей без ваших вдохов-выдохов, шагов, кашлей, смехов, мехов, колючек, мыслей. и еще миллионы ваших, что считать, да не перечислить. никогда не нарушить строя. никогда не улезть в подполье. никогда не сбегать в запои. не глотать ядовитый корень. никогда не наделать больно. никогда не уйти без боя. а еще остается город. тот, что больше не наш с тобою. (с) Хельга Обскура