Диагноз: Паранойя
Главный герой психологического триллера Дэвида Финчера — Николас Ван Ортон, преуспевающий бизнесмен страдает от двух больших проблем: страха смерти, появившегося из-за надвигающегося 48-летия, возраста, когда отец героя покончил c собой, и скуки, частого спутника сытной и довольной жизни. Брат Николаса дарит имениннику сертификат на участие в «Игре» от сомнительной фирмы «Служба развлечений». Рекламные брошюры обещают захватывающий и ни с чем не сравнимый опыт даже для такого утонченного гедониста как Николас. И, пока Дэвид Финчер мастерски закручивает сюжет, играющий главную роль Майкл Дуглас постепенно погружается в психоз, которой можно легко идентифицировать как острую паранойю. Страх повторить судьбу отца и желание хорошенько взбодриться с помощью сотрудников на глазах исчезнувшей «Службы развлечений» вводят бизнесмена в чрезвычайно восприимчивое состояние к деталям своей жизни и лишают чувства доверия к окружающим. Состояние героя прогрессирует все сильнее, когда в нем зарождается непоколебимая и сверхценная идея, что его непременно хотят убить. В этом плане «Игра» работает практически так же, как и «Преступление и наказание» Достоевского, то есть медленно, но верно лишает героя опоры в восприятии реальности и в итоге прекрасно подходит для изучения прогрессирующей острой паранойи.
Запрещенный прием (Sucker Punch, 2011), реж. Зак Снайдер
Диагноз: Посттравматическое стрессовое расстройство
Весь сюжет фильма «Запрещенный прием» — результат сложного посттравматического стрессового расстройства. Двадцатилетняя Куколка попадает в дурдом после того, как случайным выстрелом убивает родную сестру, пытаясь избежать домогательств со стороны отчима. Для подстраховки злобный родитель подкупает больничного санитара, чтобы тот провел срочный сеанс лоботомии и навсегда превратил ее в овощ. Надвигающаяся операция и пережитый стресс доводят Куколку до умопомрачительного состояния. Мир больницы превращается в бордель, жизнь — в эпические сцены сражений между злом и отрядом хорошо вооруженных и откровенно одетых девиц. Выдуманная реальность «Запрещенного приема» — очевидный итог сексуального насилия по отношению к ребенку со стороны взрослых. После пережитых унижений дети часто уходят в себя, полностью меняют отношение к миру, блокируют случившееся и в ужасе вспоминают о произошедшем лет через двадцать на приеме у психоаналитика. Самые запущенные формы посттравматического стрессового расстройства приводят к красочному, ЛСД-подобному бегству от реальности — окружающий мир превращается в большую фантазию, из которой выбраться намного сложнее, чем из теплой постели холодным утром.
Танцующая в темноте (Dancer in the Dark, 2000), реж. Ларс фон Триер
Диагноз: Афазия
Тяжело сказать, что «Танцующая в темноте» — это фильм о развивающемся психическом расстройстве. Очевидно, что замысел Триера был несколько витиеватее и прозрачнее, но именно на примере этой картины легко представить, что все мюзиклы — это грустные истории о людях, у которых диагностировали афазию. Главная героиня «Танцующей в темноте» — Сельма, иммигрировавшая из Чехословакии в США где-то в середине шестидесятых. Она работает на заводе и живет с сыном в трейлере. Помимо невыносимых условий существования и жестоких американцев, у нее также прогрессирует потеря зрения. Единственная отдушина для Сельмы — музыкальные фантазии, которые делают ее мир красочнее и понятнее. Основное логическое объяснение реальности мюзикла, и не только «Танцующей в темноте», заключается в предположении, что все герои подобных фильмов страдают афазией — системным нарушением в работе частей мозга, влияющих на речевую деятельность. Чаще всего афазия сопровождается полной или частичной потерей речи, но случаются редкие аномалии, когда больные способны выражать свои мысли с помощью пения. И хотя афазия может возникнуть из-за перенесенных травм или инсульта, причиной болезни также может быть распад психических функций мозга. И, если заметить на улице человека с подобным поведением, совершенно бессмысленно доставать телефон и снимать мюзикл, лучше обратиться за помощью.
Диагноз: Шизофрения
Монументальная героическая драма Люка Бессона «Жанна д’Арк» о главной святой Франции была не только отличным примером провалившейся крупнобюджетной картины, упрятанной в концепцию народного эпоса, но и неочевидным примером погружения в мир человека, страдающего шизофренией. Жанна д’Арк в исполнении Миллы Йовович, как известно, была примерной христианкой, соблюдала заповеди и слышала голоса, которые и заставили девушку взять в руки меч, отомстить за убитых односельчан и спасти родную Францию от коварных англичан. Слуховые и визуальные галлюцинации, фантастический бред и резкие перепады настроения — все это присутствовало в поведении молодой крестьянки, и если бы в XV веке существовали психиатры, Жанну бы не сожгли на костре, а отправили бы лечиться. У Бессона шизофрению олицетворяет Дастин Хоффман, но в реальном мире не все так прекрасно. Помимо не до конца разработанного подхода к лечению заболевания, самое неприятное в шизофрении то, что течение психоза настолько непредсказуемо и скрыто от самого больного, что вероятность встречи с шизофреником в ранней стадии намного выше, чем с любым другим сумасшедшим.
Жизнь за гранью (After Life, 2009), реж. Агнешка Войтович-Восло
Диагноз: Синдром Котарда
Полнометражный дебют «Жизнь за гранью» многообещающей девушки-режиссера Агнешки Войтович-Восло косвенно посвящен весьма редкому и вызывающему неподдельный страх заболеванию. Главная героиня, она же Кристина Риччи, попадает в автомобильную аварию и вдруг оказывается на столе патологоанатома. Учтивый человек в белом халате объясняет ей, что она умерла, а у него есть дар общаться с мертвыми, но ничем помочь он уже не сможет, так как дара оживлять мертвых у него нет. Девушка пытается вырваться из заточения, но патологоанатом убежден, что это бесполезно, и держит девушку взаперти, готовя к неминуемым похоронам. Серия странных событий и психологическое противостояние приводит к довольно предсказуемой концовке, но самое интересное, что есть в «Жизни за гранью», — это то, как у главной героини постепенно развивается синдром Котарда. Редкое заболевание диагностируется у тех нечастных, которые вдруг начинают ощущать себя мертвыми. Заболевший может чувствовать, что его не существует, что в его жилах не течет кровь, а внутренние органы в принципе отсутствуют. Если бы синдром открыл какой-нибудь любитель популярной американской культуры, то наверняка бы в его названии фигурировало слово «зомби».