Я сама уже не знаю кто я. Я - всякий сброд в одном теле, и имею, пожалуй, болезнь похуже раздвоения личности. Вот кусок гениального писателя, лежащий не на своем месте, а вот тут приклеен осколок музыканта, причем он как - то самовосстанавливается. Самая большая часть художника, но и ему еще далеко до хоть как - то сносного совершенства.