Ни одна из повседневных мелочей не стала иной оттого, что человеческая душа, живая человеческая душа, искалечена насмерть. Все это было и раньше. Струилась вода фонтаном, чирикали воробьи под навесами крыш; так они чирикали вчера, так будут чирикать завтра. А он… он мертв.