Юля, а я ведь по тебе скучаю как ни по кому другому из университета, да и, пожалуй, не только из территории для учебных процессов, а в целом - я скучаю по тебе. По смеху, совместной музыке, разговорах вроде бы ни о чем, но именно тех, в которых раскрываются люди и становятся друг другу ближе, по манульей практике (я ведь тебя называла "МОЙ манул"! - ох уж это вездесущее слово принадлежности, яблоко раздора, черт бы его побрал), по питерскому августу. Оглядываясь назад, я вижу, как ты переплелась с моими весной и летом-2012, и теряюсь в собственной нерешительности, недопускающей упоминания этого факта в лирических отступлениях и всяческой писанине. Юля, а ведь Питер был подобен апогею или развязке, или экзальтированному прыжку - как не назови, завершающий штрих, легший в основу потенции моей ностальгии; и чем ближе подкрадывается август текущего года, тем чаще я возвращаюсь воспоминаниями к совместной питерской поездке (можно, как только я стану храброй, я буду говорить каждому, что Юля подарила мне Питер?) и, как следствие, углубляюсь все далее в прошлое, пытаясь пробежать по линии жизненного пути задом-наперед - от настоящего назад в ушедшее, пятясь как каракатица, совершая поступательные движения по направлению к первой ступени, лелея каждый из моментов, которые воспроизводит память и оттачивает разум, успевший в свою очередь уточнить, что первая ступень есть знакомство, первые слова, взгляды, ощущения, первоначальные взаимодействия, ступень, которую так затруднительно отыскать внутри своей головы. И так, бережно листая страницы насквозь пропитанные ностальгией и присутствием в ней твоей, Юля, энергетики, я отмеряю год от питерской развязки. Юля, Юля, я ведь никогда не говорила тебе, что мучаюсь импульсами совести и поползновениями ощущений вины перед тобой. Я…я..я не могу произнести этого вслух. (В моём воображении рождается эпизод из ГП, тот самый, когда Том Реддл пришел к Слизнорту разузнать про крестражи…Ты должна помнить, как Гораций замялся в своем исправленном воспоминании и вскричал "я не знаю! я ничего не знаю!" Так вот и моя темная сущность, трусливая!, желает вести себя подобным образом. Но может сей инстинкт другого рода? Менее унизительный. К примеру, надежда на то, что ты не держишь на меня никаких обид и давно поняла мою женскую сущность и махнула рукой). О, Дамблдор! Что я несу?! Наверное, гораздо предпочтительнее вернуться в начало письма, пусть этот текст будет письмом, Юля!, и окунуться в грусть, порожденную то ли отпечатком Питера на сердце, то ли просто характерной особенностью моего темперамента - предаваться меланхолическим воспоминаниям, как бы оно ни было, Юля, все они насквозь пронизаны тобой и осознанием, настойчиво пульсирующем в каждой из возникшей мысли о тех месяцах, - я по тебе скучаю, бесконечно.

Юля, мне всегда так хотелось тебе доверять, но что же мешало?..

___________________________________________________________