"Вам хорошо, вы одиноки", -- сказал мне Хассе. Что ж, и впрямь все
отлично, -- кто одинок, тот не будет покинут. Но иногда по вечерам это
искусственное строение обрушивалось и жизнь становилась рыдающей
стремительной мелодией, вихрем дикой тоски, желаний, скорби и надежд.
Вырваться бы из этого бессмысленного отупения, бессмысленного вращения этой
вечной шарманки, -- вырваться безразлично куда. Ох, эта жалкая мечта о том,
чтоб хоть чуточку теплоты, -- если бы она могла воплотиться в двух руках и
склонившемся лице! Или это тоже самообман, отречение и бегство? Бывает ли
что-нибудь иное, кроме одиночества?
Я закрыл окно. Нет, иного не бывает. Для всего иного слишком мало почвы
под ногами.