Отнимать чью-то жизнь, когда и так столько жизней было отнято, — это непростительный грех.
Людям нужны другие люди.
Раз уж мы заняты безумным делом, то, наверное, надо делать его безумным образом.
Я не гончар, не гончарный круг, я лишь глина в руках гончара; но разве ценность достигнутой формы не зависит в равной мере от внутренней ценности глины, как и от колеса и от мастерства Создателя?
Оружие лежит вокруг. И только ждёт, чтобы его подобрали.
Бог прибавляет несколько лишних сантиметров там, ниже талии, чтобы хоть немного восполнить то, чего Он лишил их в верхних отделах.
Ты знаешь, и я знаю, что мужчине нет никакой необходимости насиловать женщин. Если, разумеется, ему известно, как пользоваться своей рукой.
Было бы проще, если бы он хотел только спать со мной. Но любовь гораздо опаснее.
Перед его именем не стояло слово «дорогой». Перед ее подписью не было слов «с любовью». Она не верила в громкие слова. То, во что она верила, лежало в холодильнике.
Сны отражают потребность души в регулярной разгрузке. И люди, которые не видят снов - или не могут вспомнить их, когда проснутся - страдают своего рода умственным запором.
Бог не дает взяток, дитя мое, — прошептала Матушка Абагейл. — Он просто дает знак и оставляет людям свободу воспринимать его, как им заблагорассудится.
Покажите мне одного мужчину или одну женщину - и я покажу вам святого. Дайте мне двоих - и они влюбятся друг в друга. Дайте троих - и они изобретут очаровательную штуковину, которую мы называем обществом. Дайте мне четверых - и они построят пирамиду. Дайте пятерых - и они сделают одного изгнанником. Дайте шестерых - и они восстановят предрассудки. Дайте семерых - и за семь лет они развяжут войну.
… он не был тем, кого ее отец назвал бы “двадцатью фунтами дерьма в десятифунтовом пакете”.
Бог посылает силу, а не такси.
Когда мы остаемся одни, мы сходим с ума от одиночества. Когда нас много, мы строим мили и мили летних коттеджей и убиваем друг друга в барах субботними вечерами.
Человек — это стадное, социальное животное, и в конце концов мы соберемся вместе. Когда мы соберемся вместе, мы сможем рассказывать друг другу истории о том, как мы пережили великую эпидемию 1990 года.
Молодые всегда уезжают. Таков закон природы. Иногда это больно, но это естественно.
Ответственность лежит на стольких людях, что ее как бы и не существует.
Никто не знает, сколько длятся пять минут в темноте. Можно даже сказать, что в темноте пяти минут не существует.
Им нравится голосовать – подумал Стью. – это помогает им поверить в то, что они всновь владеют ситуацией.