дым табачный воздух выел.
комната -
глава в крученыховском аде.
вспомни -
за этим окном
впервые
руки твои, исступленный, гладил.
сегодня сидишь вот,
сердце в железе.
день еще -
выгонишь,
можешь быть, изругав.
в мутной передней долго не влезет
сломанная дрожью рука в рукав.
выбегу,
тело в улицу брошу я.
дикий,
обезумлюсь,
отчаяньем иссечась.
не надо этого,
дорогая,
хорошая,
дай простимся сейчас.
все равно
любовь моя -
тяжкая гиря ведь -
висит на тебе,
куда ни бежала б.
дай в последнем крике выреветь
горечь обиженных жалоб.
если быка трудом уморят -
он уйдет,
разляжется в холодных водах.
кроме любви твоей,
мне
нету моря,
а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
захочет покоя уставший слон -
царственный ляжет в опожаренном песке.
кроме любви твоей,
мне
нету солнца,
а я и не знаю, где ты и с кем.
если б так поэта измучила,
он
любимую на деньги б и славу выменял,
а мне
ни один не радостен звон,
кроме звона твоего любимого имени.
и в пролет не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
завтра забудешь,
что тебя короновал,
что душу цветущую любовью выжег,
и суетных дней взметенный карнавал
растреплет страницы моих книжек..
слов моих сухие листья ли
заставят остановиться,
жадно дыша?

дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.

© В. Маяковский