***

Нарисуй, дружок, голубое небо,
там, где пасха мертвых под снегом белым,
где свернулся ежиком деда Глеба,
и бабуля Маша совсем истлела.

Нарисуй, дружок, на заборе горе,
на заборе горе в пределах стужи,
это ничего, что слеза во взоре,
если не заплакать – гораздо хуже.

Напиши, дружок, на своей печали,
как они живые тебя встречали,
как они на солнышке летнем грелись
под широколиственный мерный шелест,

как он гладил ей бронзовые руки,
как он говорил ей: "Моя Маруся",
как все пела бабушка: "Летят утки… "
Будь оно все проклято, и два гуся.