она вошла, совсем седая,
устало села у огня,
и вдруг спросила «я не знаю,
за что ты мучаешь меня.
ведь я же молода, красива,
и жить хочу, хочу любить
а ты меня смеряешь силой
и избиваешь до крови.
велишь молчать ? и я молчу,
велишь мне жить, любовь гоня ?
я больше не могу, устала.
за что ты мучаешь меня ?
ведь ты же любишь, любишь, любишь,
любовью сердце занозя,
нельзя судить, любовь не судят.
нельзя. оставь свои «нельзя».
отбрось своих запретов кучу,
хоть сейчас, хоть в шутку согреши:
себя бессонницей не мучай, сходи с ума, стихи пиши.
или в любви признайся, что ли,
а если чувство не в чести,
ты отпусти меня на волю, не убивай, а отпусти».
и женщина, почти рыдая, седые пряди уроня, твердила:
«я не знаю, за что ты мучаешь меня».
он онемел.
в привычный сумрак вдруг эта буря ворвалась.
врасплох, и некогда подумать
«простите, я не знаю Вас. не я надел на Вас оковы»
и вдруг спросил едва дыша: «как Вас зовут ? скажите, кто Вы?»
она в ответ: «Твоя Душа".