А тебе всё никак не плачется по бессмысленным пустякам, по конфетным и нежным мальчикам, по надёжным чужим рукам. Ты привыкла не беспокоиться, если рушится всё вокруг, только бледная, как покойница, на промозглом стоишь ветру, и обходят тебя прохожие, словно старый фонарный столб. А тобою же столько прожито, что оставь оно след на коже, то шрамов было бы штук под сто. Ты, конечно же, очень сильная, чтобы жаловаться на жизнь. Так бывает: раз в небо синее крикнуть некому «ну, спаси меня!», и ты шепчешь себе «держись!». Да, ты держишься основательно, впившись в улицы злым клещом. Только сил тебе, детка, хватит ли оплатить принесённый счёт? Да, ты сильная, да, ты гордая, только толку-то? – Полный ноль. Ты пустая костяшка города, будешь выпита и расколота, если нет за твоей спиной тех, кто ближе тебе, дороже и драгоценней тебя самой, словно вместе сто жизней прожили и одно на вас всех клеймо. А пока за спиною пусто и только ветер в затылок бьёт, ты шагаешь вперёд без устали, дальше будут Самайн и Йоль, и Бельтейн, и цветы акации, если верх не возьмёт тоска. Ты себе запрещаешь плакаться по бессмысленным пустякам.