Упоительно зрелище. "Ты почему ничего не ешь?"- мама смотрит немного рассеянно, будто сама забыла вопрос. Образ такой. Образ такой. Образ такой. И в её голове вертится уже миллион вопросов с одним ответом: образ такой. Сегодня так, завтра иначе. Она лечится. Нет-нет, не от любви и не от наркотиков. Лечится от вездесущей вакцины ума. Каждый день люди получают свою дозу. Кто-то, что стаф это здорово, кто-то, что обонять автобусы на лясиках это модно, кто-то, что пить от отчаинья поэтично, кто-то, что он/она зависит от другого и ты не имеешь права что-то делать. А я имею. Имею всё, что могу захотеть или представить в голове. Спасибо вселенная, за возможность.
Она поковыряла вилкой. Перестала делать на показ себя стройнее, маме так хочется этого, а она будто бы смирилас, и на радостях, где-то оставила свои 10 кг. Теперь ей всё равно. Всё равно на еду. Она лечится. Она хочет быть свободной.
"Влюбилась что ли?"—она громко ахнула. Та поджала губы и еле-еле заметно помотала головой, в знак согласия с этим неизбежным ужасом. День был скучный, как и всё вокруг. Её удручало, что нет такого! Такого! Эдэкого, ух! Она знала многое и мысли её удручали, глупые её удручали, спокойные её удручали, смазливые её удручали, модные, как глупые и смазливые, забитые, как умные и отшельники, все удручали.
до заката солнца в полнолуние. Она знала наверняка, потом, становилось весело. "Но есть я всё же не буду, пап, хочешь? Пока".