Залечь на дно в Брюгге. Лучшее.
— ты говнюк. ты говнюк и всегда им был. и единственное, что когда-либо изменится, так это то, что ты станешь ещё большим говнюком. ну, может ещё таких же нарожаешь
— не трогай моих детей, они тут ни при чём! забери свои слова про моих родных мелких говнюков!
— хорошо, про мелких говнюков забираю.
— оскорблять моих сраных детей! да ты все границы переходишь!
Кен, я вырос в Дублине, я люблю Дублин. если бы я вырос на ферме и был дебилом, мне бы в Брюгге понравилось. но не сложилось
— ты меня собирался убить?
— нет, Рэй, нет. ты себя хотел убить?
— мне можно
— нет, нельзя.
— мне нельзя, а тебе значит можно?!
— на колокольню поднимались?
— ага, дерьмо полное!
— а путеводители рекомендуют.
— не стоит тебе идти.
— не понял, почему?
— там винтовая лестница, она будет узковата…
— ты на что это намекаешь?
— на что я намекаю?! да вы стадо бегемотов!
— как себя чувствуешь?
— так, будто только что убил маленького мальчика…
— забавно, что на священника нам вообще плевать.
— я тут так подумал, раз уж решил стать священником— принимай всё, что тебе посылает Господь.
чистилище как бы посередине. ты как бы и не совсем говно, но и до вершин ты не добрался. как Тоттенхем.
— а почему ты мне не помахал, когда я помахал тебе с утра?
— я был под очень суровым транквилизаторам для лошадей. я никому не махал. кроме, разве что, лошадей.
— не уверен, что это в его вкусе.
— что значит — не в его вкусе? Это ещё что такое? это ещё какого хрена?
— да ничего, Гарри.
— город, как в сказке, мать вашу! как может быть сказочный город не в его вкусе?! каналы, мосты, церкви! долбаная сказка, и не в его вкусе?!
— я хотел сказать, что…
— лебеди там плавают?
— да, лебеди плавают.
— там сраные лебеди плавают и они, мать их, не в его вкусе?!
где-то в Лондоне стоит ёлка, а под ней подарки, которые ник то никогда не откроет. я думал, что если выберусь из этой заварушки, то пойду в тот дом, извинюсь перед его матерью и приму наказание, которое она мне выберет. тюрьма… смерть… не важно. потому что если я сяду в тюрьму, то по крайней мере смогу выбраться из этого Брюгге. а потом на меня снизошло озарение, и я понял: «чёрт, парень, может это и есть ад?! целая вечность в Брюгге…». и я очень надеялся, что не умру. я очень, очень надеялся, что не умру.