Давно не было такой скучноты. Я словно выдохлась. Больше не нахожу себя ни в чём. Веду себя так, словно и не я это вовсе, вовзвращаюсь к прошлым годам и вливаюсь не в своё тело, не в свою грусть, не в те движения и мысли. Как будто их что-то сковывает и не даёт изливаться в горячем потоке слов-нет, неких мыслеформ и отражений, переливов. Я смеюсь над тем, что пишу, и от этого мне ещё грустнее. Поток бесформенных брызг, так и застывающих, как в вакууме. Мне надоело смеяться над всем на свете. Мне ведь совсем не смешно. А всем нужно только этого. Чтобы улыбались и смеялись до упаду над чужими шутками. Иначе тебя не примут. А я не умею. Не желаю я лгать, не моё это призвание и не моя форма. И опять повторяюсь, и опять противно, и опять ничего не хочется. Я даже не знаю, чего хочу. Уже не знаю. А мне только 15. Я же должна к чему-то стремиться, чего-то желать, я же молода! Но вот нет, говорят мне, видимо, нет. Я не стану говорить этого ни одному человеку, потому что не стоит. И люди-они такие же, со своими чертями внутри. А мне плевать, что это старая мысль. Новой мысли просто нет и существовать она не может. Уже словно на инстиктивном уровне стараюсь не лезть в друзья к другим людям, не предлагать им своей дружбы, потому что потом будет пусто, сначала мне-и я перестану быть энтузиастом и быть радостна, а потом им, потому что никто уже не увидит отклика в чужой душе. Остаётся отшучиваться какой-то всячиной, играть не те роли. Роль заинтересованности, раскрепощённости, извращённости, какой-то жирной неправды. И вот меня уже не любят, не знают и знать не хотят. А я хочу их знать, потому что не для того же я родилась, чтобы только выводить это из года в год, да ходить в одиночку по ночам по совсем не одинокому городу и думать, думать, и снова думать об этом. Свихнусь я, точно. Иначе и не представляю я этот механический свет, который так раздражает меня, свет от раскалённой вольфрамовой нити.

И знаю, что противно станет, если всё это перечитаю, но иначе тоже не могу. И ведь знаю, что никто и ничто не поможет мне, я ведь всегда одна. Во всём огромном белом свете я одна. И никогда не было иначе, так лишь и было.