Мой лучший друг. Часть 11.

Прошло несколько дней, а я так и не появлялась в больнице у Егора. Мне было стыдно. Зачем я вообще отдала ему свой ежедневник? Теперь он знает обо всей моей жизни…Это пугало. Я подумала, что больше он не захочет меня знать. И то, что он не писал мне только подтверждало это. Все эти четыре дня я каждый день ходила к психологу. Как странно, она задавала вопросы, на которые я отвечала либо кивая, либо, наоборот, мотая головой. Некоторые вопросы были совсем глупыми, например: "Тебе нравится хорошо учиться ради одобрения учителей и родителей?", а были и ужасно больные, такие как: " Ты отталкиваешь людей, потому что после смерти твоей подруги, Юли, ты боишься, что будет еще больнее?" Я не знала. Не знала ответа. Когда я не знала ответа, я поднимала руку, как бы заставляя ее остановится, хорошо, что она не давила. В конце концов, мы с ней сделали вывод, что мне нужно заняться тем, что мне нравится. Но дело было в том, что мне особо ничего не нравилось. В смысле..ну, я никогда ничем по-настоящему не увлекалась. Александр очень беспокоился обо мне, и иногда даже оставался со мной в этой жуткой квартире, пока я не засну. Рассказывал всякие истории из жизни. В общем, теперь я уже не считала его сумасшедшим, он мне даже нравился, как брат. Это все не имело значения. Мы с Александром как могли пытались найти мне занятие, но ничего не получалось. Спорт. Да, когда-то меня на самом деле очень сильно интересовал баскетбол, но после травмы колена, я едва ли могу ходить, не то, что играть. Мы подумали, что можно было бы развить мое хобби покупать каждый день разные вещи. Но так я, в конце концов, могла бы стать шопоголиком, этого мне только не хватало. И вот, на пятый день моей последней встречи с Егором, я проснулась утром и увидела СМС от него. "Доброе утро, я соскучился, приходи." Я улыбалась, но не понимала, почему лишь сегодня он вдруг решил обо мне вспомнить. Спустя некоторое время я уже стояла в его палате. То, что я видела поразило меня. Его уже выписывали. Представить, что можно выписать человека с таким серьезным ножевым ранением за неделю казалось нереальным. Но, похоже, на этом настояли его родители. Он мало говорил со мной, просто пристально меня рассматривал и улыбался. Я была почти уверена, что он также заговорщически переглядывался со своей мамой, но ничего не могла понять. Мы вышли из больницы, и из машины, стоявшей рядом, вылез молодой человек, он поздровался с нами и, что меня очень удивило, обратился к Егору на вы, причем назвав его Егор Александрович. Хотя водитель был явно старше Егора. Потом он полез в машину к задним сидениям и достал оттуда сумку, которая явно шевелилась. А потом посмотрел на меня и сказал: - А это, я так полагаю, вам. - и улыбнулся такой же заговорщической улыбкой. Из сумки вылез прекраснейший щенок, породы, которую я обожала - Кокер Спаниель. Я была просто в восторге, но даже не верилось, что это мне, поэтому я с недоверчивым видом уставилась на Егора, он ответил мне улыбкой: - Это самое малое, что я могу сделать для тебя. Ты спасла мне жизнь, вряд ли такое можно забыть. - и в этот момент щенок лизнул меня в щеку.