я написал для себя стихи. боже, какой критин…
это не Фет, не Барто и не Бродский, а так… слова душевно больного подростка. без строя, без строф, и половина строк написана в каком - то бистро. забиваю на прочее. жду писем, забываю твой почерк, и… каждый четверг на почту. по пять километров, туда и обратно, как в том рассказе Довлатова. эти карандашные танцы на краю листа… понимаешь, что лучше бы вообще не писать, стереть архив телеграмм, всю гамму, не оставив ни грамма памяти и информации. на столе лишь томик про Холмса и Ватсона, два билета в храм Франции и недоеденный бутерброд с маслом. а твоей последней фразой в письме будет то, что слово «я» встречается чаще, чем слово «мы», а все что осталось легко стирается мылом.
наш мир сломан, увы.
сон, ожидание, стон, скорая.