выводила строчки острой бритвой,
вырезала нежность из бумаги.
склеивала счастье из опилок,
рисовала на холсте отвагу.
я его изображала в свете
фонарей, сияющих неспешно.
я его любила безмятежно и прозрачно,
нежно..нежно..нежно.
он - герой неписанных историй..
он закрыт в кармане у разлуки.
как ни странно, там хватает места
охватиться безвозвратным пленом.
он герой последних из кинжалов.
ночью снова кровоточит рана.
он герой последней мирской драмы.
как положено: два рыцаря и дама.
рисовала бездну белым снегом, получилось нежно, нежно, нежно…
заполняла пудрой я пробелы,
прозzбала в муках однодневных.
слушала? как сердце онемело,
растекалось речкой по равнинам.
и в бреду сплетенных узлом нервов,
я молилась за него, молилась…
разбивалась. вновь опилки склеить.
вновь холсты, бумага, ножницы и строчки.
наряжалась для каких-то типов,
убегала молча я глубокой ночью…
а рана его снова кровоточит…
ни один из писанных мотивов,
и одна из лучших трав лечебных не притупит боли дикой, бренной…
рыцарям нельзя купаться в славе.
рыцарь тот, кто в муках погибает.
проверяя, не засохла ль краска на холсте, я снова убиваю
моего героя из кармана.-
с бренной, черной, незасохшей раной.
я поверю в сказку без обмана.
и в любовь, что умерла так рано.
(Дарья Русалкина, 26 янаваря 2013)