а ты а ты держишь её за руку там, на краю земли. а я а у меня корабли в пыли, у меня капитаны бросили судна, полководцы – войска, у меня тоска. а ты а ты пишешь ей повести, сочиняешь всю ночь стихи. а у меня, знаешь, колкости по периметру всей руки, у меня, знаешь, горькости: по ночам в бреду я ищу твою руку, глупая – не найду. у меня, знаешь, осень – тишина в крови, у меня заоконная проседь и внутри – болит, у меня, знаешь, кошки скребутся: "молоко налей". Господи, пожалей. а ты а ты держишь её за руку – и в груди тепло. а я я упёрлась душой в стекло. я смотрю на прошлое – за спиной бардак. а ты а ты даришь её нежностью просто так. и когда глаза закрываешь и пытаешься не кричать, когда солнцу навстречу – только бы замолчать, только бы замолчать с тобой вместе осенью ни о чём, настоящее рушится истиной-кирпичом. и когда протянешь руку ветру ли синеве, и когда по колено в ласковом сентябре, когда дышится полной грудью свежестью пустоты, возникаешь ты: и глаза зелёные, и горести на плечах. моя осень рушится [не кричать. прохожие, не смотрите в мои глаза, дайте сил мне справиться, завязать, выкинуть эту боль, вымести этот год: всё пройдет, по правилу – всё пройдёт] всё пройдёт, останется – пустота, останутся фотографии, нежность – та, что в ладошку спряталась, боль в глазах. останется, что нельзя сказать. всё пройдёт, утихнет и заживёт. будет новый год, и новый, и новый год. будет новый день и радости на плечах. помолчать да кому эти сказки – буковки на листе: остаются красным на сердце те запоздалые, брошенные, растерзанные, – никому. остаются: какого лешего не дают раствориться в осени пустотой, не кричать, не думать, не сетовать, выжить той, у кого серебро в глазах и в груди весна. не до сна. а ты держишь её за руку там, на краю земли, веришь ли – сохрани её, сохрани, никому не отдай. тепла тебе, солнца свет. а я а мне смысла нет. © Татьяна Тюлькина