Распространено представление о нем как о сухопаром черством старикашке, лишенном сильных чувств. Генрих Гейне писал: "Изображать историю жизни Канта трудно, ибо не было у него ни жизни, ни истории. Он жил механической размеренной, почти абстрактной жизнью холостяка в тихой отдаленной улочке Кенигсберга. Вставание, утренний чай, писание, чтение лекций, обед, гуляние — всё совершалось в определенный час. И соседи знали совершенно точно, что на часах половина четвертого, когда Кант в своем сером сюртуке, с камышовой тросточкой в руке выходил из дому и направлялся к маленькой липовой аллее". Между тем Кант не всегда был сварливым старикашой. И стихи писал. Вот его стихотворение в переводе калининградского поэта Сэма Симкина:

Есть в каждом дне своя забота.

Их тридцать в месяце. Вот квота.

Так ясен счет, но очень жаль

Февраль не додает нам что-то,

И мы сбиваемся со счета,

Утешить может нас едва ль,

Что легче бремя нашей ноши,

И этим нам других дороже,

Но все ж прекрасен ты, февраль.