Мои истории полны тебя, подобно тому, как океан полон солёной воды.
Господи, ведь ты - не больше, не меньше - наказание моё. Моя каторга, я обрекаю добровольно себя на верную смерть в тисках твоих призрачных объятий.
Каждый вечер шепчу "забудь", проклинаю и прогоняю прочь. Я боюсь тебя, боюсь до дрожи в руках, когда ты просишь сыграть для тебя ещё пару пьес. А я не хочу и в то же время хочу извлекать звуки, чарующие тебя, из старого инструмента в твоей квартире.
Я хочу тобой задохнуться однажды, внемля переливам твоего голоса, когда ты, словно божество, прогоняешь меня от инструмента и…начинаешь играть, смело, решительно, настойчиво! Выжимая рёв, яростный плач из укрощённого, тебе покорившегося зверя, и слёзы - осознание своей же бездарности - застилают глаза, когда стоны покорного инструмента под твоими пальцами пронзают моё существо, заставляя стремиться к тебе, любить до головокружения и одновременно ненавидеть до отчаяния.
Я прогоняю тебя прочь из ночи в ночь, ко всем чертям, в самый Аид, прогоняю и не могу пустить, возжелав однажды, что божество подобное тебе мне не встретить никогда и нигде, только не на этой Земле. Мечусь яростным зверем, что загнан в угол, бросаясь словами больными, отравленными тебе в лицо, всю свою нежность сплёвывая тебе под ноги, - понимаю, что вот он ты, а я - обречена на сладостный плен твоих рук, талантов твоих и надменной, жестокой любви, сродни безумию. Мы, два зверя, попавших в плен друг-друга.
Могла ли я желать более прекрасного безумия, ступившего однажды на мой порог?
Быть может, судьбою моей распорядился сам Бог.