Она ворвалась ураганом в мой сонный, заснеженный город. Грянула, как полк солдат. Хмельная и веселая, с трогательным румянцем на совсем еще детском лице, пролетела она, сметая все на своем пути, преображая все на своем пути. Все, до чего только смогла дотянуться своими цепкими, украшенными множеством незатейливых колечек, пальчиками. Она заставляла случайных прохожих непроизвольно растягивать губы в неловкой (как бы кто не заметил) улыбке. И тут же прятать ее под шарфы. Заставляла улыбаться не только ей и друг другу, но и этому городу, этой улице, этим сгорбившимся, похожим друг на друга, будто близнецы, домам. Она была одета в какие-то невозможно-яркие тряпки. Она летела через весь город одержимая нежностью ко всему живому. Тепло ее улыбки, озорной блеск ее глаз, не оставляли никого равнодушным. Глаза… Да, у нее были совершенно неповторимые глаза. Вы никогда не видели таких глаз, уверяю! Ее глаза – это осеннее небо, отразившееся в зеркалах придорожных луж. Это осколки дождей. Это город, утонувший в тумане. Ее глаза – это обещания, самые разные, самые желанные, для каждого свои. Ее кожа пахла розами, табачным дымом и надеждой. Она летела по улицам, оставляя за собой легкий шлейф чего-то неуловимого, сладкого, будоражащего кровь, заставляющего сердце пропускать удар за ударом в необъяснимом предвкушении чего-то нового, манящего, неизведанного. Те, кому посчастливилось встретить ее этим пасмурным утром на улицах, те, кто столкнулся с ней в метро, те, кто не смог не оглянуться ей вслед, все, все они поняли, что этим утром случилось то, что происходит с этим сумасшедшим миром из года в год, из века в век. Этим мартовским утром в мой город пришла весна…