Его руки тряслись, - он нервничал. Шея и щеки были насыщены кровью, явно от волнения. Наверное, наспех сбривал свою щетину, потому что местами на его щеках ее можно было найти. Губы его были сухими, трепетали.. Мне он не нравился. В этот раз я видела все его пороки и недостатки. Руками, во время разговора, он нервно теребил приборы в машине, потом свою куртку, а потом перешел на мои пальцы. Я оставалась неподвижна. Мы больше молчали, чем говорили. Особенно я. Время от времени, я заглядывала в его глаза.. Они были по-особенному синие в этот раз, блестели, будто бы полны надеждой и верой, словно глаза маленького ребенка. Вот он снова начал говорить. Будто бы из него что-то рвется. Но его слова спокойны. Его голос дрожит, как у студентов на зачете. Настало резкое молчание на полуслове.. По его щеке пробежала слеза. Мужская, горькая слеза.. Боже мой, что же я делаю!?