В страшных судорогах я жду того момента, когда получу диплом. Я так долго старался, мучался для того чтобы сдать эти экзамены, что сейчас, когда все позади, мне доставляет радость простое времяпрепровождение. Мне приятно просто выйти на улицу, сесть на лавочку перед домом и отдыхать.
В москве хорошая погода, особенно сейчас, особенно в моем дворе. Здесь тихо, не слышно ни одной машины, никто не ругается и не дерется, все спокойно. И мне это доставляет большую радость и приятное чувство спокойствия на душе. Мне просто нравится сидеть здесь и наблюдать.
Но все же не все так спокойно, как кажется. Мои родители - финансисты высшей категории, как я их называю. Мама работает хедхантером, а Отец - начальник отдела маркетинга в крупной фирме. Они всегда горели желанием, чтобы я пошел по их стопам и пошел на экономиста. Они хотели чтобы я поступил в Голландию, и были счастливы когда услышали, что я отправлю туда документы. Но меня никогда не тянуло туда.
Я часто перекручиваю сцены в голове, когда мои родители орут на меня, из-за того, что я не поступаю так, как они хотят. От этого становится жутко и неприятно.
Сейчас, сидя на уютном диване, купленном на одной из барахолок в Париже, я больше не думаю об этом. Меня тянуло на исскуство, я любил писать, рисовать, петь. Правда, я не уверен в том, что пение в душе можно назвать тягой к исскуству. Начинал я с банальных портретов Мамы и Папы, еще в детстве, и часто проводил время со своим карандашом и листком бумаги. Это то, что мне нравится.
Я помню, как сообщил им о своем решении. Это было ужасно. Солнце потухло и создалось такое ощущение, что все злоба мира сконцентрировалась на нашей гостинной. Я сказал им все резко, без лишних слов и ждал, когда на меня выльется их поток гнева и ярости. Я плохо помню, что именно они говорили, потому что тут же взял свою сумку и уехал, уехал туда, где меня ждали.
Она встретила меня в аэропорту и я был несказанно рад увидеть ее, после столь долгого расставания. Мы не виделись почти год, после того как я улетел обратно в Москву после летней стажировки во Франции. Я влюбился в нее. Я никогда раньше не испытывал ничего подобного, моя душа разрывалась, я не мог находиться так далеко от нее. Мне помогла лишь учеба, на которой я сконцентрировался, чтобы попасть в университет в Париже. И я сделал это. Сейчас ничто не мешает нам пройтись по набережным Сены и провести ночь на крыше нашего дома. Нам хорошо.
Но к сожалению, то, к чему я так долго рвался, из-за чего поссорился с родителями и всеми своими друзьями, меня больше не интересовало. Я больше не получал удовольствия от рисования, от музыки, которой я стал профессионально заниматься, ни от чего. Я просто потерял интерес.
Я находился в прострации. В один миг я попросту осознал это. И мне стало жутко. Я не мог найти себе места, я не мог спать, не мог есть, я не мог жить.
Я долго думал, что же я должен делать. И тогда, ее прекрасный голос шепнул мне на ухо: "Иди, иди вперед и найди себя. Я буду рядом."