вечер был необычно мягок для января
разговор подходил к той самой заветной "g "
люди правды о сокровенном не говорят
до последнего погребая свой страх во лжи

мы устанем вилять и выйдем на полосу
от которой лишь вверх - иначе не полетишь
ну, а коль испугался - за ложь только божий суд
но щекочет терпенье твой взгляд и ночная тишь

и, когда стану вся податливей горных трав
меня выдаст лишь щёк пылающая парча
но я всё же скажу, конечно, опять соврав
что слова в моём сердце давно о тебе молчат

сделав вид, что поверил (тут выдаст тебя рука,
когда дёрганым жестом потянешься закурить)
свысока так ответишь: "а я уж лет пару, как
позабыл о тебе.(в глаза только не смотри) "

ах, как славно, как чудно. и каждый на высоте -
отоврался, отбился и спрятался в свой футляр
не один - рядом тот, кому нужен, навис
а тех, в ком нуждается, каждый заново потерял