Очень сложно понять_увидеть_различить одну очень скользкую, неуловимую грань. Грань между тем, кем был человек, и тем, кем он стал. Я говорю сейчас о менее обширной грани, которая касается чувств. Бывает, когда не можешь понять, что чувствуешь к человеку: то ли любовь, то ли ненависть; когда не понимаешь, то ли это та самая химическая реакция в организме, то ли ее осадок в виде привязанности. Не бывало ли у вас такого, что задавая себе вопрос: "ненависть или любовь?" вы отвечали "любовь "после того, как прокрутили воспоминания, связанные с этим конкретным человеком? Ага, вот тут-то и дело. Воспоминания, понимаете? Это они создают эту дымку заблуждения, дают неправильную формулу для решения уравнения.
Вы сидите и думаете: "так что же я чувствую к этому человеку?". И начинаете вспоминать : как же вам было хорошо, как этот человек вел себя с вами, что говор ил и дел ал; жесты, улыбки, пропускающие заряды по всему телу, и тому подобное. Неверный шаг. Не смейте его делать.
Вы отвечаете, что любите, вспоминая.
Вы любите тот образ. Вы любите человека из воспоминаний, коим он уже не является. Вы влюбились в того уже несуществующего человека.
У Брэдбери вино из одуванчиков хранило в себе лето, которое можно было откупорить в любое время года, воссоздав дух жаркого "тысяча девятьсот двадцать восьмого года".
Тут тот же принцип, только вино из воспоминаний.
Откупориваете эту бутылку, которая своим терпким ароматом сразу же создает невидимую завесу и все. Пробуете на вкус, и перед вами уже тот образ человека, которого нет. "Да, я люблю его". Нет, не любите. Вы подставили не те числа. Перепутали знаки "+" и "-".
Как можно любить человека, который без причины вызывает самую настоящую злость, поднимая ураганы гнева? Как можно задавать себе такой вопрос, когда в мыслях "он уже другой"? Какая это, мать вашу, любовь?
Это туман из воспоминаний лета две тысячи двенадцатого года.
Закупорь эту бутылку покрепче и убери в самый дальний угол своего fucking the mind. И не смей ее трогать, пока ее содержимое не потеряет свой вкус.