Джо любит Эмили.
И Энн вряд ли сможет смириться с этим…
Повторяет, как мантру,
что путь, хоть тернист, но светел.
Ей плевать, что он на звонок не ответил…
И вчера ее не заметил…
Энн совсем не горда -
это чувство убили их редкие ночи
и безумно пустые дни.
Иногда он стонал во сне и звал Эмили,
Энн его обнимала, шептала:
" Подождем до конца зимы", -
это Джоуи видел плохие сны.
Когда Джо напивался,
Энн его отвозила в свой старый
и теплый дом.
Джо уже не сопротивлялся -
он пил так, что мог говорить с трудом.
И, быть может, остался бы тут, среди книг,
и в уютной кухне игрался с ее котом…
Только что-то гнало его в мир,
где Эмили пьет неразбавленный черный ром.
И о чем-то грустит своем.
Когда Джо пропадал,
Энн вонзала иголку в руку,
если бралась за свое шитье.
Она все понимала: Джо у Эмили,
той наскучило что-то и он подставил свое плечо…
Энн брала себя в руки,
вязала Джо свитер - он к осени обязательно позвонит…
Только что-то внутри все колется и болит.
Энн оказвалась права.
Джо вернулся в одну из августовских ночей,
говорил "моя девочка" и "мне лучше с тобой, чем с ней",
говорил "оставайся со мной", за собой уводил в рассвет.
В выходные носил ее свитер,
покупал коту корм и готовил для Энн обед.
А она всё боялась,
что в "завтра" их уже нет.
Так закончилась осень.
Джо уже перевез к ней в квартиру
почти все из своих вещей,
он пил в три раза меньше,
на праздники с Энн принимал гостей.
Энн подумывала о свадьбе,
только что-то боролось в ней -
когда чувствуешь, как отчаянно хрупко то,
что сердцу всего дороже,
всего милей.
Она плохо спала,
и ночами долго смотрела в его лицо.
Джо уже не стонал
и не звал эту чертову Эмили…
По дороге с работы
Энн зашла пару раз присмотреть кольцо.
Но тревога печальною птицей
билась в ее груди…
" Это Эмили не звонит", - она думала.
И в отчаяньи: "Сука, давай звони".
Эмили крутила диск телефона,
раздраженно швыряла трубку,
бралась за свой черный ром…
В трубке были глухие гудки -
Джо оказался сильнее,
чем думали обе.
Джо и сам в это верил с трудом.