Я закрываю глаза и вспоминаю. Мне 15, и я все еще девственник. Однако я уже хорошо наслышан про болезни, передающиеся половым путем, про то, что через несколько лет моя простата откажет, и что мне надо поскорее избавиться от своей девственности и начинать жить по полной, так как времени на утехи осталось не так много. Как мне надоела моя девственность…
Сегодня черный день в моей жизни, на моем агрегате появился какой-то пупырь. Я не знаю, что мне делать. Это так страшно. Это ведь мой агрегат! К кому обратиться? Вроде бы где-то неподалеку была платная поликлиника, придется потратить часть своих карманных денег.
Тянуть больше нельзя, и вот это утро настает. После школы я иду в поликлинику. Даже боюсь представить, что мне могут там сказать. Небо серо. Весь день серый. Тучи словно свинец, кажется, даже я чувствую их тяжесть.
Мое сраное тело объявило мне войну…
Мое страное тело объявило мне войну. Даже мой агрегат обратился против меня!
Вот это серое здание поликлиники. Кажется, оно само болеет. Почему все больницы и даже платные поликлиники выглядят так, что в них хочется умереть, а не поправиться? Почему врачи обращаются с тобой так, как будто ты им обязан? Я не просил меня спасать, давать мне жизнь, да и вообще, это они должны быть благодарны нам, если бы мы не болели, они бы оказались на улице.
Тучи становятся все тяжелее, вот-вот польется дождь, я ему совсем не рад. Захожу внутрь. Заполняю какую-то форму, пишу, естественно, чужое имя, моего одноклассника, с безумной усмешкой представляю, что будет, если каким-то чудом его родители увидят эту форму и узнают, что их сын якобы был у уролога. Нахожу нужный мне кабинет. Сажусь на жесткую скамеечку рядом с ним. Я уже близко. Напротив меня сидит какой-то парень, лет двадцати семи на вид, но в его глазах я вижу такого же ребенка, как и я. Страх уравнивает людей. Дверь кабинета распахивается, оттуда вываливается какой-то приблатненный типок в спортивном костюме, довольно дорогом, кроссовках и золотой цепочке шириной с два моих пальца. Он коротко стрижен. Оглядываясь по сторонам, но как будто не замечая нас, он выругивается вслух:
- Вот же ж сука, а. Не, ну какая же сука. Найду, урою, прошмандовку ебаную.
И уходит. Парень, сидящий напротив меня, провожает его взглядом и еще пару секунд смотрит в уже опустевший коридор. Резко оглядывается на дверь, все еще распахнутую, потом на меня, как бы ища поддержки, я еле заметно киваю. Он заходит в кабинет. Я остаюсь один.