Имя отшелушилось с меня — оно и не было моим.
Лицо мое — детское, испуганное —
Ворует чужие черты, ибо ему так велено.
Заберите их, куда время нисходит безропотно —
В историю. Ночью, когда это было,
Моя рваная паутинка с угольно-черным паучком
Вскрикнула, но я кричала громче:
Не думай, что понимаешь, как это бывает,
Приспособленец, пока не попал
Сюда, на полюс холода, точно зная,
Что день твой приходил и больше не вернется.

Кэрол Руменс