Быть оригинальным — это нарушить неравенство.

Если бы человеческую глупость холили и воспитывали веками, так же, как ум, может быть, из нее получилось бы нечто необычайно драгоценное.

Что вам за дело — если я не хочу, чтобы за меня хотели другие, я хочу хотеть сама, — если я хочу невозможного…

Ножницы-губы сверкали, улыбаясь.
— Плохо ваше дело! По-видимому, у вас образовалась душа.
Душа? Это странное, древнее, давно забытое слово.
Мы говорили иногда «душа в душу», «равнодушный», «душегуб», но душа…
— Это… очень опасно, — пролепетал я.
— Неизлечимо, — отрезали ножницы.

Они могли творить только доведя себя до припадков «вдохновения» – неизвестная форма эпилепсии.

— А какую же ты хочешь последнюю революцию? Последней — нет, революции — бесконечны. Последняя — это для детей: детей бесконечность пугает, а необходимо — чтобы дети спокойно спали по ночам…

Человек — как роман — до самой последней страницы не знаешь, чем кончится. Иначе не стоило бы и читать.

Евгений Замятин. "Мы "