вот и все. что ж, пора разводить костры – я таких наломала дров! мне уже не хватает слов описать, что болит внутри. там всё драно и сожжено, будто я напилась кислоты, будто я пригубила яд.слышишь, как на моей груди оглушительно бьет набат? всё в себе. а нутро пожирает ржа. это проще, чем, чуть дрожа, набирая номер, нервно пуская дым, шептать в трубку: «как ты? может, поговорим?» ты, ни слова не говоря, (это сложно себе представить), приезжаешь: « привет, родная. знаешь, я принес тебе много горя.только скажи, куда мне его поставить ?»

сказать, как я тебя забываю? когда сильно скучаю, я рисую тебя и глажу, будто чувствую твою кожу, и быть может, случайно сглажу, только этим тебя потревожив… видишь этот весенний бред? я наверно слетаю с катушек. для тебя продала бы и душу, но у меня и души-то нет. видишь, жизнь идет под откос, воз скрипит на своих осях. ты смеешься: «не вешай нос. тогда уж лучше повесься вся!» ты, конечно, будешь прощен, чуть «обласканный» сгоряча. «давай, бэйби, пиши еще! я пока позову врача! а то у тебя голова явно не на плечах!»

не чувствуешь? так солги! клянусь, проверять не буду. я молча отдраю посуду, будто тарелки – мои враги. и вот же ведь хрен поймешь, о чем ты думаешь на бегу, почему я без тебя не могу, а ты без меня живешь… ответов на это нет, только голос по проводам. «ну что, родная, опять у нас все кончено навсегда?» Уже тает последний снег… (или это мне только снилось?) но, увы, ничего не случилось. просто ты стал теперь «как все». может правда, я забываю все черты твоего лица? или просто принимаю на веру? мера есть для всего, только боль не имеет меры. и конец есть всему, только боль не имеет конца. и срок годности есть у всех: человек лишь условно годен. он, верный своей породе, гниёт от мирских утех.

в голове, задыхаясь и плача, дохнут в конвульсиях мысли. и всё бы «ныне и присно», но ты по мне больше не дышишь. пусть жизнь нам в нагрудный кармашек положит до счастья билет, до «не было ничего», да и этого тоже нет… однажды я стану старше, выше, как антенна на небоскребе, и то, что было когда-то фаршем, срастется заново между ребер. а ты мне пока приснись, я хоть так с тобою поговорю. и там ты, я знаю точно, скажешь мне про «люблю», улыбнешься, чуть-чуть замрешь, как только меня увидишь… …я знаю, что это ложь – себе. я знаю, что это финиш.

это личный мой ад&рай, строчки в губы мне ты внушал. я тебя обязательно разлюблю, только ты мне, пожалуйста, не мешай? пройдя мимо, смерть проведет по глазам неухоженною рукой.

мальчик мой, я могла бы в тебе умереть. но на кой?