«Мне в детском саду нравилась девочка Вероника… Даже звук этого имени заставлял чаще дышать. Я был маленький хмурый лобастый хмырь. А у нее были какие–то необычайные губы, смешливые глаза. Больше ничего не помню. Я сказал: мы поженимся. Она отвечала: Толик тоже хочет на мне пожениться. Ну и что мне было ответить? Это был продолжительный и сложный ад.

Однажды Вероника сказала: идем со мной. И мы пошли в туалет. (В детских садах он был общим, без разделения на "Эм" и "Жо").
Она спустила штанишки, присела над унитазом, и глянула на меня. "Ну, что ты молчишь? Пой! Я хочу, чтобы ты пел песенку. Вот эту:"К сожаленью день рожденья только ра–аз в га–аду". И мы смотрели друг на друга, и я пел песенку. Очень старательно. Я никогда не пел с таким выражением. Вообще не умею петь. И когда я закончил последний куплет, я понял, что мне уже на все плевать. И я не люблю Веронику. Я встал, вышел из туалета и хлопнул дверью. А потом детский сад кончился. Вот и все.»