Как же, оказывается, бывает в жизни грустно. И печально. И тоскливо. Чтобы описать во всей красе тот подлый час из наших жизней, потребовалась бы, наверное, сама жизнь. И вот, я могу смело объявлять забег лжецов открытым! Кто же на самом деле согрешил сильнее, кого же судьба лелеет, а кого опускает лицом в грязь? Кто? Кто окажется победителем? В столь неравном споре некто с легкостью сумеет безнаказанно вытянуть вперед ногу и подбить одного из бегунов, как это всегда, собственно, и случается, ведь наблюдаем мы за этой картиной ровно столько же, сколько дышим. Но сегодня (о Боже, только сегодня!) я поняла либо кое-что, либо все. И сказать по правде, жилось мне намного свободнее без этого знания. Но, хех, как же забавно получилось. Я, чтобы донести правильно суть, говорить буду начистоту: я отравлена очень-очень плохим ядом, поэтому внутри меня сидит проклятье. Нет-нет, не отчаивайтесь (и вновь «хех» ;), он сидит в каждом из вас, просто единственное отличие в том, за кого вы его принимаете. Как относитесь к своему демоны вы, судари? Решили ли вы его покорить, иль уничтожить? А может, и не решали вовсе – это он решил за вас. Может, вы – это вовсе не вы, а Он, в то время как Вы сидите у Него и отдаете, как вам кажется приказы, которые он сам вам и навязывает. Но это, моет быть, и не так. Может быть. Я не знаю, кто я, не знаю, кто вы, проходимцы, скользящие взглядом вдоль этого грустного повествования о несправедливости, глубочайшей несправедливости. Оказывает, Создатель тоже может промазать, целясь в яблоко на голове Тайлера Керка. Ну вот не могу я поверить в то, что все это было преднамеренно. Не могу. Не могу. Так вот, мой Демон шептал мне (и до сих пор шепчет), что он – душа прерий, ему нужны приключения, как и уже мне. Он сказал, что не хватает ему страстей. Да ладно! Что я несу! Вздор! Я просто боюсь признаться, да! Вот, я заявляю! Мне хотелось, чтобы что-то произошло плохое, очень! Невероятно, невероятно, я только что поняла еще одну вещь… Но об этом позже. Ни в коем случае, я не сбрасываю свои грехи на чертенка, они все мои абсолютно и без остатка, раз я позволила им овладеть мною, да. И ничего я не могла поделать с этим желанием, оно было не моим, но в моем теле. Или же это вновь оправдание.
Бабуля моя человек буйный и восторженный, эмоциональный, хитрый, в ней не умер еще потенциал диктаторов-протагонистов мира сего. И, как по заказу, неистовой ненавистью и презрением, и яростью ненавидит она моего папу. Отец мой по крови, я редко тебя люблю, раз уж я решилась высветлять все темные переулочки душонки. Иногда я тебя люблю, а иногда эта любовь сама уничтожается. Но как только я начинаю думать о том, что я порой тебя стыжусь, что твое пузико и страшный судорожный кашель, после которого, как правило, следует два-три «апхчи», бычье выражение лица (в ответ на мое, насколько я поняла с их слов) сводят меня с ума, я вдруг вижу её. Вижу её, вон же она, моя любовь, моя привычка, моя кровь. Да, он пьет, и это, наверное, первая вещь в списке, слишком долгом для старушки, минусов моего папы. Оставалась я с ней наедине летом. Две недели ужаса, даже писать нечего об этом – он преследует меня и по сей день. Мои крики, нет, визги, нет, вопли слышал весь дом. Но и она кричать умеет. «Найдет слабое место и ковыряет, ковыряет…»
Но открываю новую викторину. Кто же догадается, кому принадлежит эта ничего не компрометирующая хотя бы от бессилия автора фраза? А? Хм… Все равно я не смогу оценить ваши способности. Но автор этих слов – моя мама. Мамочка. Самый сильный человек на Земле. Никогда я не любила е больше, чем сегодня. Не боготворила. Теперь же я не буду тебя бросать. Отныне ты привязала меня к себе. Точнее, я сама дала себя привязать, добровольно. Я люблю тебя. И да, пусть папа завтра убьет тебя за наш компьютер, что ты случайно разбила в ссоре с бабушкой, я встану рядом и буду, как в детстве, защищать тебя. Перед папой. Какая ирония. Кто теперь кому нежеланный гость? Бабушка в нашей квартире или мы в квартире, подаренной нам бабушкой? Как же грустно. Нет, это была не просто брань, это была сломанная жизнь…
Как ни крути, пишу и вижу, что получается воздвигнуть только обман зрения! Нет же, нет, нет! Это НЕ ОБЫЧНАЯ ССОРА.
Как бестактно и слабо с моей стороны, кстати, пользоваться таким приемом внушения. Кхе-кхе.
Я помню не все. Но помню, как медленно наливались свинцом ноги, а веселье улетучивалось с такой жестокостью, что мне не хочется даже искать в голове метафоры для её изображения.
- Как же так? Ладно, завтра я выслушаю все, приму все на себя, но ведь язык у меня не повернется сказать, о чем мы спорили. Же его защищала, но все против меня. Какой-то призрак же толкнул меня разбить этот компьютер.
Вот так вот переплелись материальные неудачи с моральными. И оказалось, что материальные куда больше важны, чем последние. Ведь мамины слезы стоили бы всего лишь того, чтобы успокоить её. А разбитый жесткий диск стоил бы её казни. А бабушка, уж не знаю, ухмылялась ли она, хвасталась тем временем властью. Перечисляла с аппетитом, причмокивая: «Заберу машину, заберу все кольца, заберу квартиру, откажусь от дочери»
Моя мама. Слушала это все с доблестью женской, силой самой сильной из женщин! А потом заплакала. Но это не было слабостью. Не было и никогда не будет. Пока есть в этом мире люди, которых она любит и которые любят её, все будет хорошо.
Подруга моя, та, которая лучшая. Не знаю, ты глупа или бесчувственна после тех сообщений, что я тебе послала?
-Алло.
- Да, привет… - отвечаю я.
- Слушай, - бодро, - а как звали ту беленькую из Анны Карениной?
- Китти.
- Аа… А чо там у тебя случилось такова?
- Ты так спокойно об этом спрашиваешь.
- Ну я просто настроена на Анну Каренину.
Занавес, господа!