я молилась у окон, разрывая слезами и болью крик.
ты ведь, знаешь, как сильно хотелось увидеть хотя бы блик.
я болела, страдала, истощала тобой себя.
только вот тает снег, и от всех я себя затая,

опускаюсь наверх, разгоняя дым полуночной тиши.
ты забыл моё имя? на бумаге его ты черкни.
ты ведь знаешь, о том, что давно заболела тобой.
ты давай, уходи. только дверь за собой закрой.

я рыдала. зачем я ищу эту правду здесь?
ты другой, не такой, собственно в этом ты весь.
гром в душе, и уже не горит очаг.
ну, а если ты есть, то подай мне какой-нибудь знак.

опускаются руки, их как будто бы плетью бьют.
ты меня еще слышишь? ну, откликнись же, милый друг.
болью я заплатила, ничего не успев начать.
что ты сделал со мной? ты же можешь мне рассказать?

и огни потухают, сигарета одна за одной.
мы прекрасно с тобой понимаем, ты давно уже не мой бог.
подниму руки в небо, и так хочется мне закричать:
ну скажи же, за что мне всё это? и чего мне еще ожидать?

я стою и рыдаю, всё, наверное, так убого.
ты же всё, так прекрасно знал. почему так со мною строго?
и черкаю листы я, не в первый, не в сотый раз.
ничего не забыто. но не помню твоих я глаз.

ты скажи мне, а можно, я позвоню? напрошусь на чай?
понимаешь, как ни крути, не сказать мне тебе "прощай".
я себя истощаю, ну, а шепот теперь как крик.
и зачем я пишу – не знаю. мне б хотелось, чтоб ты в это вник.

и вот это моё отречение, а внутри что-то так гудит.
ты, наверное, не понимаешь, каково, когда сердце болит.
я себя не отдам больше близости. это ведь далеко не шанс.
и уже не танцует так бешено, в голове этот глупый вальс.

и зачем отдавать себя этому, ведь и внутри уж давно томит.
ты был так давно, а сейчас, это словно миг.
ты меня оставляешь снова. и не греет нисколько шарф.
я сначала искала такого, а сейчас от всего устав,

я живу, я люблю, а любима? я не знаю, как это сказать.
как не странно, но я, почему-то, научилась тебя забывать.
только вот одного не могу я, не писать о тебе стихи.
ты разбил, поломал моё сердце, но вот он. он его залечил.