И как носок валялся на аккордах

Так она ходила по моим картинам

В своих чёрно-лаковых батфордах.

Поддаваясь своим крепким винам

Она приходила чтобы сказать
Что она всё жива, что она существует

И что мне не стоит мечтать

Что она не придёт, что она не взбунтует.

В комнатах с тёмно-алым обжигающим светом

Мы познакомились точно прошлым летом.

У нас было пару красно-бардовых ночей

Пока я не узнал что она нюхает клей.

Ещё алкоголь, трава и прочая ерунда

Сидели в её теле, и пожирали снаружи.

И я решил не видеть её больше никогда

Я смылся с наших комнат алого цвета

Но она нашла меня, съела все мои груши

И сказала что она не угасающая камета

А будет светить в глаза мои вечно

Чтобы не забыл как обошёлся с ней беспечно.

Меня тошнило от её тела в безупречно чистой пошлости

Я хотел отвертеться от неё

И вернуться к своей прежней с разными девушками беззаботности

Но она возвращалась как в бесконечном кино

Пока случайно не ударила меня моим новым творением

Стеклянным прозрачным стулом

Я был доведён её кипением

До смерти, и остался в ней только тонущим гулом.