Это будет холодная осень.
Представляешь, дыхание пряча, ты идёшь по продрогшей аллее.
А когда я умру, ты заплачешь? Это будет прекрасное утро.
Утром кто-то тебя поцелует, только я буду гордой,
как будто тот, кто умер, совсем не ревнует.
Это будет совсем понедельник — не люблю понедельники с детства.
Целый день ты проходишь, бездельник, будешь путать и цели, и средства.
Обстоятельства — даже не скажешь, ни одной разрешённой задачи,
ты устал от обыденной лажи, ну а я… умерла.
Ты заплачешь?
Застоявшаяся радость — в детях, в телевизоре, в кухне за плиткой,
мой счастливый, я путалась в сетях, и вот — нет этой гордой улитки.
Все амбиции, видишь, спасли ли? Искололась и алкоголичка?
Нет, с тобою и врозь мы же — жили, только я прогорела, как спичка.
Ты заплачешь и выйдешь из дома, остановится сердце?
Едва ли, никогда не узнавшие, кто мы, мы не любим, чтоб нас узнавали.
Ты навзрыд, на коленки, к вокзалу побежишь, задымишь сигаретой,
почему же тебе не сказали, что навеки закончилось лето?
Позвонишь — недоступна, разбилась или просто не стало со скуки,
не проверивший, что же случилось, ты в бессилье заламывать руки станешь,
скажут: «а кем приходились?»
Замолчишь и сломается датчик.
И какие мечты там не сбылись, разве важно?..
Конечно, заплачешь.
Вот за это, почти и не помня, ненавижу тебя,
ненавижу, сладкоголосый, выдранный с корнем, на кого-то зачем-то обижен,
не пускаешь меня, не пускаешь, умереть и забыть не пускаешь,
не поёшь меня, не презираешь, только жадно глазами читаешь.
Это будет холодная осень.
Тёплой осени больше не будет.
Только я буду знать, эта проседь — обо мне.
И меня не забудет.
Да, когда я умру — ты заплачешь и поймёшь, каково расставаться.
Только, взрослый и глупый мой мальчик, обещай и тогда — не сдаваться.