Кудрявый падает, его другу нравится.

Описание: Удар поддых. И ты уже не в силах,
ни улыбнуться, ни прогнуться, ни сплясать.
Удар поддых. И хочется носилок.
Удар поддых. И хочется молчать.
Жанры: Слэш, ангст, даркфик. Изнасилование. NC-21.

От автора: Итак, мой первый даркфик. Мне стыдно, да и кажется, ничего не получилось. Но оценивать вам, критиковать вам и я бы безумно хотела узнать ваше мнение. И, знайте, Зейн- любит, Гарри-плевать.

Посвящение: Я посвещаю это одной девушке, которая однажды перевернула мою жизнь, и чьи работы заставляют меня творить. Если ты это читаешь, М.Т., знай, я люблю тебя.

***

Он бьёт, слегка, едва касаясь тела, бьёт, особе не целясь, но мне всё равно больно. Будто его ступня оставляет не синяк на теле, а рану в душе. Мне просто больно осознавать, что он- мой лучший друг. Что с ним я провёл несколько лет, находясь в одних комнатах, квартирах, номерах. Мне больно осознавать, что он делает это, потому что так хочет. Я не виноват, а он бьёт, в одно и тоже место, в живот. У него на лице нет ни капли эмоции, он не смеётся, но я бы не сказал, что грустит. Он не зол, в нем нет агрессии, и от этого больней. Он делает это в своём обычном состоянии. Он ударяет ещё раз, я взвизгиваю, и отворачиваюсь. Стоит поблагодарить его. Мои руки и ноги не тронуты, на лице не будет ни одной царапины. Но его ботинок ударяет ещё раз, второй, третий, и кажется, он делает в моём живот дырку. Я не могу, ведь я сдерживаюсь и не плачу, а от этого ещё больнее. Я не пытаюсь защититься, знаю ведь, что будет хуже. Я спортивен, я физически крупен, но он лучше. Он во всём лучше меня. Осознание этого вдруг нахлынуло и становится больнее. Сгибаюсь пополам, и он останавливается. Но я слишком хорошо знаю его. Успеваю перевернуться на спину, прежде чем он ударяет с двойной силой. Я сдерживаю слёзы, поднимаю руку, прикрывая рану, а он вновь бьёт. Кажется, он сломал палец. Я чувствую, как из раны течёт кровь, думаю, это вразумит его. Но получаю ещё два удара, и даже не могу крикнуть, во рту пересохло, моих сил не хватает, я будто уже не существую. Хочу, чтобы он ударял, ударял. Ударял сильнее, чтобы я наконец перестал чувствовать эту боль. Чтобы я, наконец, умер. Думаю, доведёт ли он меня до этого? Или остановится, когда поймёт, что я итак никакой? Я не верю, что это он. Чтобы было не так больно, представляю, что это кто-то чужой, что мы не в моей квартире, а где-то в тёмном переулке, что это кто-то из хейтеров или просто мой самый злой враг. Но от него пахнет, так привычно, моим любимым запахом, и мне больно. Мне всё равно, что на животе нет живого места, всё равно, что если он оставит меня в живых, я не смогу просто подняться с кровати. Осознание от того, что это- он, больнее любой боли. Мне больно душевно, морально, но не физически. Я так хочу, чтобы это прекратилось не потому, что уже слаб, а потому, что не хочу, чтобы это делал он. Хочу, чтобы он ушёл, и я бы мог думать, что это сделал не он. Но он продолжает, всё в тоже место, и я, не выдерживаю. Я просто знаю, чего он хочет.
- Зейн, сделай то, что хочешь, сделай со мной что угодно.

***

Двое парней, слегка пьяные и очень весёлые, ввалились в квартиру, облокотившись на плечи друг на друга. Кудрявый сразу плетётся на кухню и достаёт бутылку пива, а другой, в кожаном бомбере, смотрится в зеркале и улыбается самому себе, руками расчёсывая белую прядь. Его настроение сегодня как никогда лучше, и кажется, именно сегодня должно произойти что-то особенное. Краем глаза он замечает, как его друг подходит к нему и протягивает банку напитка, фирму которого он очень любит. Он берёт её и с жадностью открывает. Но потом долго смотрит в зелёные глаза напротив. Они такие особенные, с какой-то искоркой, с каким-то блеском. Он привык заглядывать в них, он привык видеть в них эмоции, и это стало таким родным. Парень отпивает пива, и внутри становится чуть теплее. Его друг повторяет за ним, отпивая из банки, и это кажется брюнету сексуальным. То, как он наклонился к горлу, как приставил губы, как жадно двигается его кадык. Когда жидкость попала в горло. Ему на ум приходят неприличные, очень пошлые мысли, а сам он задаётся вопрос: «А почему бы и нет?». Следующая секунда оказывается роковой, брюнет подходит к кудрявому, отрывает из бутылки и жадно целует, пытаясь выпить напиток из его горла.
***

Так жалко звучит. Голос совершенно не похож на мой, какой-то писк, так униженно. Я такой жалкий. Думаю, ты понимаешь это, наклоняешь и кусаешь ухо. Проводишь рукой по животу, куда только что бил и я стону от боли. Ты сделаешь всё, чтобы я почувствовал всю мировую боль, чтобы я понял, какой я ничтожный. Ты заставишь меня ненавидеть тебя. Хотя, я должен уже начинать, да? Но я не могу. Потому что ты- это ты, мой лучший друг, с которым я люблю повеселиться, сходить в клуб и действительно развлечься. Что с тобой случилось, чёрт возьми? Почему твои руки сейчас обнимают меня так сильно, что тут же появляются синяки? Почему твои губы засасывают мою кожу на шее, и боль пронзает всё моё тело? Я хочу крикнуть, я хочу, чтобы ты испарился и исчез, я хочу, чтобы ты прекратил. Но я не кричу, и ты не останавливаешься, ты шепчешь мне на ухо «Я только начал. И заметь, ты сам меня попросил». Я чувствую, что ты поднимаешь меня на руки, и, казалось бы, всё могло закончиться. Но ты несёшь меня в спальню, а когда кидаешь на кровать, я больно ударяюсь головой. Отпрыгиваю назад и вцепляюсь в поручни, трясу головой. Вижу, как ты смеёшься и манишь пальцем, словно в каком-то порно-фильме. Стоит ли говорить, что именно это меня и ожидает?

***

— Ты что творишь?- кудрявый отталкивает друга, усердно вытирая рукой свой рот. Он плюёт, снова вытирает и с неприязнью смотрит на смуглого парня. В голове проскальзывает куча мыслей, но все они в следующие секунды застилаются яростью, злостью. Он хочет замахнуться на стоящего рядом парня, выбить всю дурь из головы, соприкоснув её с полом. Он немедленно подлетает, и смотрит в тёмные глаза. Нет, не так. Они чёрные. Не понятно от чего, но в них нет ничего светлого. Он будто вампир, будто тьма в его глазах, до этого невидимая и хорошая скрываемая, просветилась. Он наклоняет голову набок и слегка ухмыляется. А кудрявый мальчик вдруг трусит, вся уверенность пропадает, он, словно щенок, тихо скулит и делает шаг назад, но его руку перехватывают и притягивают на себя. Тёмные глаза испускают яд, парень начинает дёргаться, он не понимает, что происходит, но рука усиливает хватку и около его уха слышится голос, пьяный, но самый, что не наесть, уверенный:
- Как же ты меня заводишь.

***

Чувствую, как ты завязал мои руки над головой, прежде сняв футболку. Ты проводишь рукой по животу и я кричу от боли, а ты лишь ухмыляешься. Господи. Ты такой садист. Ты извращенец, ты идиот, ты псих. Ты слизываешь кровь, а мне становиться всё больнее. И я до сих пор не могу сказать, физическая ли эта боль. Ты снимаешь джинсы и боксеры, ты смотришь на моё тело. Я хочу прикрыться, потому что он уж точно не для тебя, ты просто не имеешь право ко мне прикасаться. Я натурал. Я натурал и то, что сейчас произойдёт, сломает меня навсегда. Я не смогу, знаешь? Даже всё равно, что меня бил и насиловал парень, это делал ты. Ты. Мой лучший друг. Знаешь, мне нравится твоё тело, мне нравится твоё лицо, твоя причёска и то, сколько времени ты проводишь, укладывая её. Но я же смотрю на всё это с шуткой, я обнимаю тебя, зная, что ты мой друг. А ты, оказывается хочешь меня. Я, чёрт возьми, тебя завожу. Я стону от безысходности, а ты думаешь, от удовольствия. Чувствую твою руку на моём члене и вздрагиваю. Я не хочу. Я не хочу, чтобы это происходило сейчас, не хочу. Пытаюсь вертеть головой, то ты останавливаешь другой рукой и плюёшь мне в лицо. Мерзко и унизительно. Я затихаю и глотаю, чтобы слёзы не вырвались наружу. Я чувствую, что твоя рука делает движения вверх-вниз, ты облизываешь головку и закусываешь её, а мне действительно всё равно. Я не закатываю глаза и не издаю стоны, как обычно. А ты ждёшь этого, верно? Потому что злишься и сжимаешь член так сильно, что руки впиваются в кровать, ты шипишь.
- Господи, Гарри, ты же знаешь, что я хочу, просто дай мне это.
Ты надавливаешь и надавливаешь, и я, наконец, испускаю стон. Он такой искусственный, что мне самому противно, но тебе, кажется, нравится. Ты, продолжая подрачивать, поднимаешься и целуешь меня, засовывая свой язык мне в рот. Вкус противный, я отталкиваю, не задумываясь о последствиях и ты снова бьёшь меня. Рукой по щеке, я думаю, будет огромный синяк. Я смотрю на тебя, и понимаю, что ты больше никто для меня. Всё те же тёмные глаза, тоже лицо, тот же силуэт, но это не ты. Ты не стал бы ставить мне засос на шее, сдавливать мои соски до крови, и слизывать всё это. Не стал бы обводить языком пупок, не стал стонать от вида моей раны на животы. Ты не мой лучший друг. Ты больше не Зейн. Ты никто.

***

— Что.ты.сказал?- кудрявый парень отпрянул, огляделся, и поняв, что он в совершенно ужасном положении, тихо заскулил. Они дома одни, они пьяны, Гарри зажат в углу. Рядом лестница, и кудрявому страшно. Он не думает, что лучший друг может поступить с ним так, сделать больно или обидно, но Гарри, почему-то страшно. И когда Зейн подходит в плотную, парень вжимается в стену и отворачивает голову, только чтобы не встретится лицом с другом. А тому во все и не важно его лицо. Рука замахивается, рука ударяет в живот, рука продолжает наносить удары. Кудрявый падает, его другу нравится.

***

Я хочу отключится, упасть в обморок, позволить тебе трахнуть меня никакого. Если тебе нравится издеваться, то и это понравится. Но я не могу, это чертова ирония судьбы, я ощущаю каждое твоё движение и каждую боль, которую ты мне причиняешь. Я успеваю кончить, ты глотаешь, а я даже не чувствую оргазма. Это непривычно, но все мои мысли сейчас о том, чтобы не зареветь, а может о том, что я представляю на месте тебя кого-то другого. Даже не замечаю, как ты ставишь меня раком. Грубо бьёшь по локтям и коленям, я послушно сгибаю, а ты хватаешься за мои кудри. Я кричу, а ты ударяешь меня по заднице. Место удара тут же вспыхивает, а твои ладони бьют ещё и ещё, по двум ягодицам сразу. Отвратительно больно, я хочу лечь, мне больно стоять, но ты так впиваешься ногтями в кожу, что я оставляю попытки сопротивляться. А ещё я не сдерживаю слёзы. Так противно, мерзко, осознание того, что ты насилуешь меня, именно ты, убивает. Я начинаю реветь, захлёбываться, а ты громко смеёшься. Меня всего колотит, когда ты входишь меня. Ты ненормальный. Ты входишь сразу, глубоко и без подготовки. Я слышал, нужно сначала разработать, но о чём я думаю, когда ты, Зейн Малик, мой бывший лучший друг, насилуешь меня? Я громко рычу, и просто отдёргиваю своё тело от твоего, а ты ударяешь мне поддых коленкой, и я сваливаюсь на кровать, ты снова входишь, и просто трахаешь меня. Для своего удовольствия, из-за своего желания, из своей прихоти. На меня тебе плевать и ты не знаешь, что каждое движение убивает меня. Ты цепляешься руками за мои соски и наклоняешься к уху.

— Скажи, что тебе нравится.
Я мычу и утыкаюсь головой в подушку. Ты сдавливаешь правый сосок и входишь так глубоко, что кажется, всё немеет.
- Скажи. что.тебе.нравится, - дожидаешься и выкручиваешь левый сосок, и моё тело бьется в судорогах. Слёзы усиливаются, я сжимаю кулаки и хриплю что-то вроде «Нравится». Тебе срывает крышу, хотя я думаю, что там нечего срывать, и ты начинаешь двигаться так быстро, что каждая клеточка моего тела чувствует твой член. Тебе надо пару минут, чтобы кончить и твоя сперва разливается во мне. Это так отвратительно, но мне настолько плевать, что я даже не двигаюсь, когда ты встаёшь, не пытаюсь встать сам и не беру протянутую тобой салфетку. Я просто лежу, кровать кажется такой мягкой и точка, в которую я смотрю, такой красивой. Живот режет, думаю, кровь легко могла заразиться, я не чувствую ног, зад саднит, голова кружится, слёзы бегут по щекам, и когда проскальзывают между ранок, чуть щипит. Я вздрагиваю, когда ты наваливаешься на меня своим телом, и чуть сжимаюсь, я не хочу, чтобы это повторилось снова.
- Эх, Гарри, Гарри. Мне так понравилось, у меня никогда не было секса лучше. Позвони мне, и мы повторим.
Шлёпаешь по заднице, и выходишь из комнаты. Хочу свернуться калачиком и почувствовать себя ещё более жалким, но не могу, не могу даже перевернуться. Колено сводит, и я кричу во всё горло. В крике вся ненависть, которую я испытываю к тебе. Ты только что уничтожил меня, и ты больше никто в этой жизни.

***

Смуглый парень пинает, пинает ещё, видит, как его другу плохо, но он выбирает одну точку и пинает туда. Он не слышит ожидаемых всхлипов, стонов и мольб прекратить, он видит лишь сжатые губы. Это злит и заводит одновременно, он переворачивает парня и выкрикивает в лицо:

—Я буду бить, пока не скажешь, что я могу делать с тобой всё, что захочу.