В то же время он чувствовал некоторое облегчение, как будто он вышел на свободу. Чувство, которое, как он осознал позже, было абсолютно ошибочным.

Лишь спустя много лет, он понял, как несправедлива была к ним судьба. К Леа – потому что она родилась настолько раньше него, а к Шери, потому что он долго не мог понять, что Леа была единственной женщиной, которую он мог любить.

И как только эта мысль оформилась в его сознании, он взял свой старый военный револьвер и пустил себе пулю в лоб.