***
Мальчик, как скандинавский стальной клинок:
бледное тело собой рассекает ночь,
Боги тебя ваяли для сильных, но
сильные, прикасаясь к тебе, растают,
как возжелавшие нежности, оттого,
что слишком манящ и слишком податлив воск,
а мальчик, в котором прижился огромный волк,
имеет привычку любить так, что сердце станет.
От этого шелка волос и от жара кож,
от бездны, в которую он априори вхож,
от тела, что словно белое молоко,
собой остужает кожу, струясь по коже.
И Боги гадают: кому же принадлежать
он должен, сын страсти, холодной, как сталь ножа? –
Пожалуй, тому, кто способен его зажать
меж легких и с ним дышать непременно сможет.
Любой же другой будет мальчиком дерзко прожит,
что справедливо, хотя, безусловно, жаль…