Об этом на лицах прохожих. Об этом на вывесках вместо рекламы. Об этом витрины и движение города. Небо бушует самолетами. Девочка не удержала в руках разноцветные шарики, и они устремились в небо, показать всему миру надписями, что настал этот день. А что это за день? Пожалуй, такого не было со времен Второго Мирового Восхода. Ленточки, шум, танцы под музыку и без. Многие просто шли навстречу и плакали, некоторые даже громко – и даже не стеснялись этого. Это был один из самых счастливых и одновременно с этим необычных дней.
Именно сегодня ученые решили запустить их аппарат, который откроет дыру в измерение. Или параллельный мир. Или ворота по ту сторону. Мне кажется, они до сих пор не определились, как это называть. Несколько лет усилий и затрат позволили повернуть эксперимент вовсе не в сторону добычи альтернативной энергии, но открыть возможность доступа в совершенно незнакомый нам мир. Эта установка стоит прямо в центре города, и, через некоторое время, площадь будет наполнена тысячами людей с камерами, через которые будут наблюдать еще другие тысячи людей. Поэтому надо спешить.
Подумать только, ведь все началось с того, что первый прачеловек создал лестницу… Группами пралюди стали жить выше от земли, избегая нежелательных встреч и все больше ориентируясь на широкий симбиоз. А потом несколько тысячелетий бесконечных содружеств и соединений на доверии – и вот на центральной городской площади стоит аппарат, готовый открыть людям новую дверь в новые возможности. Это дверь, которая распахнет для нас все самое прекрасное, доброе и ожидаемое.
Стучу в дверь, «Дорогая, это я!», красивые губы… Впрочем можно найти еще пару минут для того, чтобы поразглаживать ее волосы, пока она лежит у меня на коленях. Она так спокойна и безмятежна в этот момент, что мне самому становится комфортно.
- Меня не покидает какое-то странное ощущение, - говорит она странным голосом, - я никогда до этого не испытывала этого чувства. Но от него не хочется плакать, даже наоборот… А как наоборот – я не знаю…
- Что такое? – заинтересовываюсь я, - это же такое событие!
- В том то и дело, - повернулась в сторону шумного окна, - что, если все совсем не так, как мы себе это представляем? Что, если то, что мы увидим окажется совсем не таким, каким мы ожидаем?
- Я не совсем понимаю тебя, - и действительно, на какое-то мгновение я почувствовал что-то чужеродное в себе, и это было связано не только с ее словами, но и с чем-то более глубоким во мне.
Она смотрела даже не в окно, а на само окно. И чем больше я наблюдал за этим взглядом, тем больше мне становилось понятно, что она думала об этом уже давно.
- Ну вот представь себе: мы с самого начала жили при определенных условиях, будь то вода, деревья, ну всякие обычные места обитания, где просто удобно жить, потому что там есть водоросли и высоко от земли. Жили в социуме, предполагая и предлагая поддержку, рассчитывая на определенные морали и поведенческие нормы. Мы двигаемся, едим, понимаем – это мы называем всей нашей жизнью. А попробуй представить себе, что, если бы все эти условия были бы другими? Я не имею в виду, если бы мы жили в пустыне в одиночестве, я имею в виду, чтобы прям совсем по-другому?
- Если бы вместо левой руки был бы велосипед?
- Нет, если бы это была горячая планета, настолько горячая, что там был бы не воздух, а огонь! Если бы не было необходимости в добывании еды, или там было бы ценно что-то такое, что для нас не является ценным, как, к примеру, соленая вода. Мы привыкли называть жизнью определенный набор обстоятельств, а что, если этот набор обстоятельств будет проявлять себя как-то иначе? Ведь мы, люди, просто не сможем узнать такую жизнь, понимаешь?
Мне не хотелось ей противоречить, и я промолчал. Всегда в этой девушке была очень странная черта характера. В моменты проявления этой черты у меня словно закрывалось что-то внутри, и, как я ни пытался, я ничего не мог поделать с собой, чтобы просто впустить внутрь. Мне кажется, это был бы настоящий погром внутри меня…
- Или представь себе просто людей, но у которых чуточку отличалась история от нашей. То есть все то же самое, но где-то был некий переломный момент, который повлиял бы на их устроение таким образом, что мы бы просто не смогли понять друг друга.
- Ты говоришь про панцирь и третий глаз?
- Физические изменения это ладно, а вдруг у них будет какая-нибудь другая эмоция, вдруг они будут как-то не так реагировать на обычные для нас вещи?
Она посмотрела на меня долгим взглядом, и на глазах у нее появились слезы. Я очень обрадовался этому ее возвращению, и она сразу же это поняла.
- Ну что ж, пойдем? – бодро сказала она и вприпрыжку понеслась к двери.
Мы выбежали на улицу, свет ударил в глаза, людей на улице стало намного больше. Даже я со своим настроением не ожидал настолько яркого дня. Взявшись за руки, мы помчались вперед, мимо шариков, ленточек, счастливых лиц, слез и ветра. И вот мы уже не можем бежать, мы идем очень медленно, потому что перед нами лишь разноцветные головы, океан людей, над которыми величественно и пафосно возвышается аппарат. Отсчет на нем стремился к нулю, праздник уже вот-вот должен будет начаться.
Я беру ее за талию и целую в шею. Она приятно вздрагивает и с надеждой смотрит вперед. И, каким бы ни был этот новый мир, я знаю, я уверен – сегодня весь мир заплачет.
p.s. именно эту прозу я читаю в субботу