Сегодняшнее утро напомнило мне ад. Мама, уходя на работу, решила меня разбудить. Я разлепила глаза и она сказала:
— Вставай сейчас, а то я уйду и ты проспишь даже ко второй паре.
— Нее, у меня будильники стоят, - сказала я и отрубилась.
Лучше бы я встала сразу. За те полтора часа, что я спала, мне успело присниться такое, от чего я потом весь день отходила.
Помню отрывками какими-то, помню людей, какой-то южный город, Яшу (какого хрена ты вообще делаешь в моем сне?). Я помню, что мы ходили по аквапарку, мы смеялись, я заигрывала с ним, он отпускал какие-то милые шутки.
И вообще был именно тем человек, в которого я когда-то сильно влюбилась. А не тем хамлом, которым он является сейчас.
Конечно, я отключила все будильники и продолжала спать. В девять я открыла глаза и поняла, что если не встану сейчас, то опоздаю на пары.Второй же мыслью было, что мне хреново. Невыносимо и непередаваемо. Голова гудела, мысли были перемешаны как будто там кто-то рылся всю ночь, выискивая все самое хорошее.
Красные глаза, мешки под глазами, ноги-руки не слушаются мозга, а мозг вообще отказывается понимать, что происходит. Перед глазами картинки из сна.
И тут моя утренняя тишина прерывается звонком телефона. Я беру в руки мобильник и понимаю, что там высвечивается «Яша».
Бля. Бля. Что ж за блядско-ебучее утро?
Я:Да.
Он:Привет. Ты в универе сегодня будешь?
Я: Да.
Он: Хорошо, скажи, что я на спартакиаде.
Я: Угу.
И положила трубку, не дождавшись, что он мне ответит на это.Я с трудом влила в себя чашку кофе, скривилась при виде еды и, наплевав на нормальный макияж, за 10 мин до пары выползла из дома.
На улице я сжалась в маленький комок от холода и ждала свою маршрутку. Мне было по-прежнему хреново. И вдруг я поняла, что если я расслаблюсь и дам себе волю, то я разрыдаюсь. Прям там на остановке, разрыдаюсь до истерики. Что со мной было не знаю.На парах же я отсидела еле-еле. Мило поболтала с ААХовцами.
Потом встретилась с Мэри. Мы болтали, я вспомнила про песню Hurts Devotion. Когда-то она говорила мне, что я у нее ассоциируюсь именно с этой песней. Мы включили ее у меня на айподе, я легла на стол головой, закрылась волосами. Я просто слушала голоса Hurts, Мэри гладила меня по голове. И тут я поняла, что я плачу. Очень тихо плачу, примерно как Дженсен с его идеальной одной слезой. Пару раз вздохнув и успокоившись, я подняла голову со стола.
Я по-прежнему завишу от тебя. Это самое паршивое в моей жизни. Слезы из-за тебя или не из-за тебя. Они ужасны. Я ненавижу себя за это.
But to cry in front of you,
That's the worse thing I could do
И я хочу свободы. Свободы и любви, другой любви, которой я не буду стыдиться. Которой я буду гордиться как самым светлым чудом.
Wanna be free, wanna be loved, wanna be more than your thinkin of.