26 января 1972 года в воздухе над городом Сербска Каменице (тогдашняя Чехословакия) от взрыва бомбы, подложенной террористами, вдребезги разлетелся пассажирский самолёт «Югославских авиалиний». Авиалайнер следовал по маршруту из Копенгагена в Белград.
Все 29 пассажиров и членов экипажа, находившихся на борту, погибли. Вернее, почти все. Уцелела лишь 22-летняя стюардесса Весна Вулович - упав на землю с высоты 10 160 метров (!), она чудом осталась в живых. Её случай был столь уникален, что девушку занесли в Книгу рекордов Гиннесса.Вот небольшое интервью с ней.
— Просто удивительно, как вы не боялись летать после той авиакатастрофы. По-моему, пережив такое, к самолёту даже на пушечный выстрел не подойдёшь.
- Мне нечего бояться - я практически ничего не помню: моя память остановилась за час до полёта. Я вспоминаю, как уборщица чистила самолёт, помню женщин-пассажирок, стоящих в очереди на посадку… Рассказывали, что они были с детьми, но вот детей я не запомнила. Никакого страха не осталось даже в подсознании. Когда через два месяца после падения меня перевозили на самолёте из Праги в Белград, врачи собирались сделать мне инъекцию снотворного: мол, иначе в полёте будет истерика. Я возмутилась - что вы, мне нравится летать! Воспоминания о взрыве на борту вернулись неожиданно. Это случилось 10 лет назад. Мальчишки поджигали на улице петарды в новогодний праздник. И вдруг я тут же вспомнила: громкий звук - БУМММ! - нестерпимо яркий свет и холод…
- Говорят, вы вообще не должны были лететь на том самолёте?
- Да. Такое ощущение, что судьба играет со мной. Человек, который отвечал за полётные списки, ошибся. Я и другая стюардесса носили имя Весна. И он поставил вместо «Весна Николич» - «Весна Вулович», случайная ошибка. После авиакатастрофы стюардесса Николич уволилась: больше в своей жизни она не летала НИКОГДА.
- Врачи дают какое-то объяснение тому, что вы выжили?
- У меня всегда было очень низкое кровяное давление. Когда человек резко оказывается на большой высоте, где совсем нет кислорода, он умирает практически сразу - у него разрывается сердце. После взрыва я потеряла сознание - это вкупе с низким давлением спасло меня от быстрой смерти в воздухе. А вот почему я осталась цела, упав на землю, - этого я и сама не знаю. Я всегда занималась спортом, тело было гибким, гнулось в любую сторону - вероятно, из-за этого я получила меньше переломов, чем могла бы.
- Есть ещё версия, что заснеженные кроны деревьев «придержали» куски самолёта.
- Нет, тогда вообще не было снега - он выпал позже. Очень хорошо, что на обломки авиалайнера вскоре наткнулся местный житель - немец Бруно, во время войны служивший в вермахте. Он обнаружил, что у меня есть слабый пульс, и оказал первую помощь. Всё делал очень правильно - например, не пытался двигать моё тело, заметив, что у меня сломан позвоночник. Если бы не Бруно - мы бы тут с вами не сидели.
- Травмы были серьёзными?
- Ещё бы! Я сломала левую руку и ногу, три позвонка (один из них был просто раздавлен), в нескольких местах проломила череп. И после этого находятся люди, которые мило улыбаются и говорят: «О, ты счастливица. Как же тебе повезло!» Ненавижу это слово.
- Почему?
- Если бы мне действительно повезло, я бы вообще не села в этот самолёт. А так я упала с небес, переломала себе все кости, потеряла память, четыре с половиной года училась ходить, и при этом мне ещё и завидуют! Да уж - отличное везение, нечего сказать.
- Как отнеслась к чудесному спасению ваша семья?
- Они полагали, что меня спас святой Георгий: он считался нашим семейным покровителем. Когда я была совсем маленькой, бабушка со стороны матери покрестила меня в церкви - тайно, потому что родители были коммунистами. И когда авиакатастрофа случилась, бабушка сказала отцу: «Вот видишь! Ты говорил, что Бога нет, а я покрестила Весну - и она выжила». Отец впечатлился - начал верить в Бога, вышел из компартии. И ещё знаете, что я вам скажу? В случае авиакатастрофы очень важно выбрать место, где именно упасть (смеётся). Чешская медицина уже тридцать лет назад была лучше нашей. В палатах для больных полы с подогревом: в Белграде до сих пор такого нет.
- Вы чувствовали какую-то тревогу перед ТЕМ полётом?
- Нет, абсолютно. У меня весь январь был такой отвратительный, а этот день как раз выдался весёлый. А вот члены экипажа, напротив, были очень мрачны, не улыбались. Капитан наотрез отказался идти в город и на целые сутки заперся в своей комнате. Один человек из нашей команды сказал мне: «Я чувствую - завтра что-то произойдёт».
- То есть у вас в голове осталось - вы стоите у трапа самолёта, потом бац - и просыпаетесь в госпитале, вся в бинтах. О чём вы первым делом подумали?
- Я увидела мать и отца и страшно удивилась. «Что случилось, почему вы здесь и где я сама нахожусь? Куда вы дели мою собаку и мою кошку?» Моя память тогда жила ровно один день - наутро я опять всё забывала и задавала родителям те же самые вопросы: целый месяц подряд. Я не различала, день или ночь сейчас, - в общем, всё было смутно. Когда память вернулась, пришло чувство вины: боже мой, все мои коллеги погибли, а я осталась жива… как стыдно. Какое-то время я жалела, что не умерла вместе с ними.
- Вы не задали себе вопросы: «почему я?» и «каким образом?»?
- Со мной такие вещи происходят постоянно. Кроме авиакатастрофы я была на грани смерти семь или восемь раз. Первый раз - в 12 лет, когда отдыхала на морском пляже в Черногории. Плыву на надувном матрасе, и тут к нему подплывает… акула. Я в шоке - откуда она взялась? Там отродясь никаких хищных рыб не водилось. Но оказалось, что эта акула следовала за одним крупным кораблём издалека и достигла наших берегов. Акулу отогнали, меня спасли. Второй раз - я поспорила со своим психически больным соседом о политике. Мужик достал нож и бросился на меня. Убежала. В третий - у меня была внематочная беременность, тяжёлый случай. Однако врачи откачали. Видимо, я притягиваю к себе смерть, но в последний момент кто-то неведомый отводит беду.
- Террористов, которые подложили бомбу в ваш авиалайнер, арестовали?
- Их имена установили, но не смогли отыскать за границей: ответственность за взрыв взяло на себя «Хорватское национальное движение». В 1991 году эти боевики вернулись в Югославию участвовать в гражданской войне и все погибли, кроме одного человека, который уехал в Аргентину. Меня часто спрашивают: это Бог их наказал? Я не знаю.
- После длительного лечения вы вернулись на работу в «Югославские авиалинии», трудились в главном офисе. Это верно, что вам категорически запретили летать?
- Да. Я не знаю, почему, но мне отказали в том, чтобы снова стать стюардессой. Казалось, одно моё присутствие на борту было бы хорошей рекламой, что самолёт не упадёт никогда: снаряд два раза в одну воронку не попадает. Однако чиновники - это чиновники: им было желательно, чтобы катастрофа поскорее забылась. Официально я больше не летала - только как турист.
«Безопаснее всего - в середине самолёта»
- Как вы считаете, какое место наиболее безопасно во время полёта?
- Ну, если брать мой случай, то это середина фюзеляжа - именно там меня и нашли среди обломков. Но все, кажется, знают - опаснее всего сидеть в «носу» авиалайнера. Хотя, если постоянно думать о катастрофах, «накручивать» себя, тогда вообще летать не надо. По ТВ круглосуточно муссируется - бен Ладен, террористы-камикадзе, взрывчатка. Раньше подобные случаи были редкостью, а сейчас стали нормой жизни. Даже я ловлю себя на мысли: а как бы я сейчас чувствовала себя в самолёте? Машешь рукой - ой, нет, лучше на поезде поехать. Впрочем, я уже давно не сидела в салоне авиалайнера - моя пенсия $400, из них половину плачу за квартиру: с такими доходами не до полётов.
- Ваше спасение стало широко известно по всему миру, и в родной Югославии на вас обрушилась небывалая слава. Получается, она не принесла вам ничего?
- Нет. А что такое популярность? В итоге она приводит к тому, что некоторые люди начинают тебя ненавидеть - просто так, на ровном месте. Стояла я как-то на остановке, ждала автобус: смотрю, один человек читает газету, где напечатано интервью со мной. А рядом две женщины злобно обсуждают: нет, ты посмотри, опять эта Весна, фу-ты ну-ты, деваться от неё некуда. Я разозлилась и десять лет подряд не общалась с журналистами. О нет, один плюс всё-таки есть: в Лондоне на получении приза Книги рекордов Гиннесса я познакомилась с моим кумиром - Полом Маккартни! Попросила у него автограф, а он сказал: конечно, но сначала ты, Весна, дай мне свой автограф!
- Я слышал, вас сначала даже не пускали на церемонию…
- Правильно. Устроители ожидали, что упавшая с небес женщина приедет на инвалидной коляске, вся переломанная, на костылях, а тут я прихожу на своих ногах, они меня и не узнали. Правда, на приёме пришлось очень тяжело. Я была одета в платье из дешёвого шёлка за сто долларов и боялась сесть - всё сомнётся сзади. Провела на ногах целых 10 часов. Ко мне подошла бельгийская королева и любезно спросила, почему я не сажусь. Говорю: да вот, с платьем выйдет неудобно. Она мне: я, мол, в ещё худшем положении, моё платье стоит десять тысяч, а я всё равно не могу сесть - по этикету не положено!
- Я поражён, что после ТАКОГО вы можете ходить, лишь чуть прихрамываете.
- Всегда следует быть оптимистом. Я упрямая по жизни. Врачи утверждали: «У вас сломан позвоночник, скажите спасибо, что живы остались, вы никогда не сможете ходить», я спорила: «Ничего подобного - захочу и пойду». Так и вышло, я встала на ноги в день святого Саввы - это главный святой Сербии. С тех пор каждую годовщину этого события прихожу в храм поблагодарить Савву за исцеление. До недавнего времени я чувствовала себя более-менее нормально: 8 лет не ходила в медицинский центр на упражнения для позвоночника, но теперь сломанные кости стали болеть, реагируют на погоду. Чувствуете запах моих духов? Они называются «Чудо». Ну что ещё могло спасти меня при падении с 10 000 метров, кроме чуда? Я не должна была выжить, все доктора говорят. Но я сижу перед вами. Значит, это судьба.
- Так и знал, что под конец интервью вы скажете: «Теперь я верю в судьбу».
- А вы бы на моём месте не поверили?"