Бывают моменты в моей жизни, в особенности в периоды острой социопатии, когда не хочешь слушать человека. Ты находишься с ним рядом, его молчаливое красивое лицо безмолвно и ты на седьмом небе от счастья. Но как только он начинает говорить, невольно вовлекая тебя в диалог своим пытливым взглядом, тебе хочется убежать в спальню и скрыться в чулане. Тебя не раздражает сам человек, тебя раздражает то, что он говорит в данную минуту, потому что ты чувствуешь себя как раненый в горячей точке пехотинец, желающий лишь лежать на операционной койке и стонать, молясь о том, чтобы твоя нога не была ампутирована. Этот человек может быть самой красивой девушкой в мире, но тебе плевать. Когда она говорит, в данную минуту она предстает перед тобой крокодилом, вместо рук у которого две огромные ядерные боеголовки, а из головы торчит огромная, поражающая своим хлестким светом, железная коса. Но потом ты понимаешь, что ты сам, сидя и желая этого, выглядишь как раздавленный тысячью лошадиными копытами качан капусты. Ты выглядишь сейчас как Павел Петель. Даже еще хуже. Все остальное не имеет смысла. Ты сидишь и ненавидишь то, что раздается из уст этого человека, потому что ты обязан его слушать. Сам человек вызывает уважение и интерес. Но в данный момент ты желаешь ему быть замороженным или забальзамированным. Ты не хочешь слушать о том, что у него родился сын, и он весит около трех с половиной килограмм. Тебе не интересно, какую татуировку он себе сделал давеча. Ma cherie, завтра я буду слушать тебя с упоением и со всем рыком водопада Анхель. Я буду с микроскопом рассматривать контуры твоей татуировки, ползая перед тобой, словно шлюха в публичном доме, вымазывая свои белые одеянья. Мы вместе выберем одежонки для твоего родившегося сына, вместе купим букет изумительных цветов для твоей потрясающей жены и вместе выглушим три литра кубинского рома за твое счастье. Но сейчас, кроме твоего молчания мне ничего не нужно. Соврал, еще мне нужно собственное бунгало на побережье одного из мальдивских островов. Маэ, например. Хочешь, я продам тебе это бунгало, оно у меня уже есть, просто сделай одолжение, Ma cherie – возьми цемента побольше, возьми шпатель и забетонируй себе уста. А завтра мы выпьем, обязательно выпьем, bel ami.

Нёня Черничко