Аврелий сказал, что время врачует раны —
мне хочется верить, но в жизни ведь всё по-другому:
от резаных ран очень часто бывают шрамы,
а шрамы не сходят и вечно воротят к былому.

Аврелий не знал, что время не ценится вовсе
и лучшим лекарством, увы, остаётся спиртное —
на каждый ответ появляется сотня вопросов,
а сердце по каждой потере всё ноет и ноет.

Не ценим — теряем. На год или два — надежды.
Чему бы жизнь не учила, и как бы чего не хотелось,
потери — больней, чем пули. И снова, как прежде,
мы раним кого-то, себя, без причины, не целясь

и тут же жалеем, себя ненавидим, страдаем,
но помним, под сердцем храним, извиняемся вечно.
Мы с ними живём и с ними порой умираем.
Не верю, Аврелий, время, увы, — не лечит.