она таскает к нему в кровать подбитых птичек и всякий хлам,
она приходит обычно ночью и опускается на порог.
- меня сегодня опять хотели тащить на исповедь к докторам,
но я же выдержу.
он поверит, хоть точно так же он бы не смог.

она таскает к нему домой свои сережки, свои ключи,
приносит платья, приносит шкуры досель невиданных им зверей.
он говори – остаешься, правда?
она закурит и замолчит.
он знает - утром опять раздастся звук закрывающихся дверей.

она приходит лишь потому, что проверка сил – не его конек,
он греет кофе, коньяк для кофе, лимон для кофе, а кофе нет.
- тебя опять покалечил всуе твой новый демон/твой новый бог?
садись погрейся, позволь помочь мне, вот аспиринка и вот твой плед.

она таскает к нему домой каких-то кошек и прочий хлам,
она приносит себя и осень, свои перчатки, в карманах – грусть.
и он конечно, ее не может доверить Богу и докторам,
он одевается:
«я за кофе. отогревайся. сейчас вернусь.»

(с) Лола Льдова