Смеялся октябрь, обнимая за плечи,
Хотелось кричать или тихо завыть…
От памяти время, конечно, не лечит,
А нам в этой осени все-таки жить.
На улице пахло корицей и снегом,
Зима в мандариновом сне фонарей.
Я помню, тогда, в январе, повеснело,
Растаяло солнце, и стало теплей.
В зиме на две тысячи сказок застряли,
В сто тысячный раз безрассудcтвом больны.
Но главные фразы давно обтрепались,
А те, что меж строчек - уже не важны.
Янтарные искры медового цвета,
Лимонных восходов в окне витражи.
Мое кареглазое сонное лето,
С глазами, смотрящими дальше души.
Забытое счастье тащилось по шпалам,
А город бесшумно спускался на дно.
Черничное небо разлив по бокалам,
Смотрел наши сны, как плохое кино.
Смеялся октябрь, обнимая за плечи,
Хотелось кричать или тихо завыть…
От памяти время, конечно, не лечит,
А нам в этой осени все-таки жить.
(с) Шестиструнная Осень