Где твои желуди, милая? Разбитый отчаянием, убитый горем, Уродливым коричневым куском мыла Я шел к тебе три месяца морем. Подбитым слоном упаду к твоим ногам, В пустую нору буду тыкаться безумных муравьедов тысячей носов. Без твоего имени слова — утомительный гам, Твое молчание страшнее тысячи слов.
Жёлуди съедены, слоны умирают молча. Всех муравьедов смяли, собрали в опхапку. Мыло теперь обммылок, Нора оказалась волчья. Милая, дай хотя бы последний раз уткнуться в твою меховую шапку, Милая, дай хотя бы последний раз уткнуться в твою меховую шапку, Милая, дай хотя бы последний раз уткнуться в твою меховую шапку.