Послушай, помнишь, я была счастлива, потом – несчастлива, ты ж все знал…

И ты был добрым ко мне, участливым, жалел, заботился, утешал.

Убрал все немощи, страхи, в помощи мне не отказывал, хоть был строг.

Ты просто взял мою жизнь за помочи и от случайностей уберег.

В жизни, как в джунглях, кругом опасности подстерегают, не убежишь.

А я все время хотела ясности – ты меня любишь? Ты пощадишь?

Вопросы детские, мысли глупые. Живу - и ладно, пока дают.

И тщетно сети твои распутываю - и рву, и падаю, и встаю.

Не закаляюсь я, сердце крошится, лишь уворачиваюсь от стрел.

Должно же быть и в тебе хорошее, раз ты во мне это рассмотрел.

Должно быть мудрое, благородное – не предавай, не ломай, не ври!

Я не умею дружить с уродами, я не про «внешне», я про «внутри».

Себя скрутила, убила, спрятала - веселый грим, типовая роль.

А ты, хотя и слегка запятнанный, - соавтор пьесы, игры король.

Твой шепот громом во мне разносится, твой взгляд так греет, что сильно жжет.

С кого-то, может, за это спросится, пока же шоу еще идет.

Так много ниточек узлом связано, в канаты скручено – не порвать.

Так много нами еще не сказано и не озвучено - лучше врать.

И яд гремучий невинной шалости разрушит душу, отравит плоть.

Змея так жалит, не зная жалости, и нет лекарства, чтобы вколоть.

Подчас так хочется, чтобы все кончилось, чтоб вновь свободна и вновь одна.

А вдруг завою от одиночества, а вдруг не буду себе нужна?