сегодня ничего не случилось, поэтому я буду писать о том, что вчера ускользнуло по пьяной и взбудораженной лавочке от моего меткого пера.
во-первых, я вчера не пошла на какую-то литературную тусовку местных поэтов, меня приглашал, стыдно сказать, лучший друг, а я увильнула и осталась дома - отмечать начало учебного года портвешком и яблычками. сначала было как-то грустно, что я останусь закисать в собственном соку, вместо того, чтобы пойти на этот шабаш и изничтожить там всех к чёртовой бабушке, но черех десять секунд я с нечистой, но спокойной совестью пошла играть на роялях и предаваться содомии. моя тихая радость возросла в мильон раз, когда я прочитала герин отчёт о прошедшем празднике, да что там отчёт - одна экспрессивная реплика О БОЖЕ Я ЗНАЛА ЧТО ИДУ НЕ В БРОДЯЧУЮ СОБАКУ НО ЧТОБЫ НАСТОЛЬКО сделала погоду. глупо было бы говорить, что я надеялась на другой результат - как раз на этот дрянной и надеялась, потому и пойти хотела. неискоренимо во мне желание поглумиться над слабыми, того глядишь, конфетки начну у детей отбирать и буцать старушек грозной кедой. но перманентное желание проблеваться, а потом погрустить было подавлено, ну и аминь с ним.
а теперь с того момента, когда я окончательно решила свою судьбу на ближайший вечер и отказалась идти в объятия богемы. шаталась я по ещё-одному-заведению-которое-нельзя-называть-по-имени, естественно, раздираемая внутренним противоречием: пойти поиграть на роялях или не пойти. первый вариант был заманчив, но для этого нужно было пройти кордон из двух уборщиц. я ведь только кричу на всех перекрёстках, что отменно контактирую с людьми и любую вахтёршу могу переговорить и в себя влюбить, а на деле-то каждый раз внутренне робею, когда прошу взвесить мне килограмм помидоров. в общем, я три раза заходила с твёрдым намерением непринуждённо завести беседу и три раза не доходила до жриц швабры. потом желание покрасоваться всё же перевесило, и я, решительно скинув с рояля фиолетовый чехол, выдавила из себя что-то вроде "я вам тут не помешаю ли, милостивые государыни". ну дальше я впотьмах что-то изображала, не попала ни в одну клавишу (там чертовски темно, но мы-то понимаем, что херовое это оправдание), баллада шопена у меня чудесным образом переходила в дикий авангард скорика. я такой позёр, просто ужас - раз десять мелькнула мысль: "интересно, нравится ли им, как я играю". конечно, можно сказать, что просто я по натуре настоящий артист и все дела, но как по мне, это пиздец, и меня надо гильотинировать чем скорее, тем лучше. тем более, что уборщицы попросили что-нибудь по-веселее, а, значит, провинциальный тапёр стася их не особо впечатлил. по-веселее у меня тоже не вышло, я начала играть grande valse brillante и облажалась. мне так тоскливо стало.
ладно, я и раньше знала, что веду себя отвратительно, и что вальс шопена играю хреново, пусть. но самое главное, то, что одна из этих уборщиц в юности играла в каком-то спектакле нашего местного борделя мельпомены, хотела стать актрисой, не поступила в театральный и всю жизнь проработала в театре техничкой. а я ей весёлого не смогла по-человечески сыграть. может, единственный раз в жизни выпала такая возможность - человеку помочь. эх, стася-стася, мудак ты.