Ты непривычно тяжел для меня. Мы поднимаемся по лестнице - тебя мутит, ты вырубаешься. Когда мы подползаем к двери, ее уже открыли. Дядя в шоке уставился на нас. Я кричу ему, чтобы они, черт возьми, достали шприц, соль и воду и притащили в долбанный туалет. Твой брат крутится под ногами, ничего не понимая. Никто из окружающих не может выйти из ступора, поэтому я еле успеваю дотащить твое тело до унитаза, когда ты начинаешь блевать. Твои глаза закрыты, а тело сводят судороги. Лили пытается протиснуться к нам, и своими наивным мозгами решает, что ты «просто» отравился.
Одной рукой я держу твои длинные волосы, другой пытаюсь размешать соль в воде. В туалет, как паук, заползает Брайан. Он берет шприц и молча, чуть кивнув в мою сторону, втыкает иглу тебе в вену. Я буквально держу тебя над толчком: Брайан, аккуратно приподняв челку, смотрит на твое лицо. Я откровенно боюсь. Судорога снова охватывает твое тело, тебя рвет в последний раз, и ты приоткрываешь глаза. Потом тебя снова вырубает, но Брайан твердит, что все прошло. Я ему верю и мы вместе запихиваем тебя в ванну. На кухне какая-то непонятная возня. Огненно-рыжая Лили разбирает таблетки, в то время как дядя пытается заварить чай. Остальные, включая твоего брата, сидят рядом и тихо переговариваются. Я уверена - они не понимают, что сейчас произошло. Большинство присутствующих в квартире, кроме конечно дяди и Паука, не знают, кто я и почему ты в таком состоянии.
По-возможности вымыв твое бессознательное тело, мы завернули тебя в какое-то полотенце и устроили перекур прямо в ванне. Брайан курил молча, глядя на твое, уже спокойное, лицо. От его тяжелого взгляда, пускай и не в мою сторону, мне становилось еще хуже. Меня трясло, мысли путались, и единственной целью у меня было вытащить тебя из могилы.
После мы отнесли твое тело в комнату на, когда-то бывшую моей, кровать. Дядя поставил на кофейный столик чай и пепельницу, открыл форточку и выключил свет. Мы с луной устало смотрели на тебя.
Год назад все было наоборот.
Смешно.